Откуда берутся деньги? Печатать их самостоятельно, разумеется, незаконно. Однако в нынешнюю цифровую эпоху, создание денег имеет все меньше общего с печатанием купюр или чеканкой монет.
«Если спросить у людей откуда возникают деньги, большинство из них ответит, что их делает правительство», говорит Бен Дайсон, основатель британской организации «Positive Money», которая является участницей растущего международного движения за реформу современной денежной системы. «Однако, на самом деле, правительство создает лишь три процента денег, которые мы используем, и эти три процента представляют собой наличные деньги: монеты и бумажные купюры».
Деньги создаются коммерческими банками, когда они предоставляют кредиты или, иначе говоря «дают ссуды». Банки не снимают денег со счета, принадлежащего кому-либо другому для предоставления новой ссуды. Вместо этого, они вносят сумму этой ссуды одновременно в статьи дебета и кредита в равном количестве в свои бухгалтерские регистры, составляемые методом двойной бухгалтерии.
«Когда банк предоставляет ссуду… он фактически переводит на банковский счет заемщика депозит… в этот момент и создаются новые деньги», объясняет Банк Англии в своем предисловии к книге о денежной системе в современной экономике.
Именно таким образом новые деньги, а вместе с ними и новые задолженности, попадают в финансовую систему. И наоборот, когда заемщик возвращает банку полученную ссуду, записи в обеих статьях бухгалтерского регистра – как кредитовая, так и дебетовая, уничтожаются.
Таким образом, если бы все жители Еврозоны завтра полностью выплатили свои банковские ссуды, к концу дня не стало бы задолженности, но в это же время не осталось бы никаких денег в банковской системе. Это означает, что современная денежная система фактически представляет собой всего лишь счетную систему, состоящую из совершенно идентичных сумм выданных банком кредитов и банковских задолженностей.
Обращение «долговых записок», управляемое банковской системой
То, что мы считаем деньгами, в действительности не что иное, как обращаемые «долговые записки», которые создаются и администрируются банковской системой на основе контрактного права.
Функция банковской системы состоит из двух частей: во-первых – учет точных сумм задолженностей, как заемщиков банкам, так и банков кредиторам. И во-вторых – банки принимают решение о предоставлении кредитов, кому и для каких целей. Это очень мощный инструмент, и в последнее время в мире растет международное движение, призывающее к широкой общественной и политической дискуссии на тему о роли банков в принятии подобных решений.
Создание электронных денег
В Великобритании 97 процентов денег, считает Дайсон, это электронные деньги, существующие лишь в компьютерах банковской системы, а не в физической форме. Они созданы не государством, а коммерческими банками.
В Германии, где многие предприятия не принимают оплату с помощью банковских платежных карточек, около 85 процентов денег также представляют собой электронные деньги, а 15 процентов – наличные, утверждают специалисты из германского филиала международного движения за денежную реформу под названием «Monetavive». В то время как правительства создают деньги, печатая купюры и чеканя монеты, коммерческие и клиринговые банки создают их в форме задолженностей.
Финансовая нестабильность и социальный вред
«Что это означает для экономики? Дело в том, что поскольку банки создают деньги и решают, кому их предоставлять в виде кредита, им фактически принадлежит право выбора, куда и для каких целей будут направляться деньги», говорит Дайсон. Движение за денежную реформу утверждает, что это не только недемократично, но также наносит ущерб экономике.
Согласно исследованиям, проведенным организацией «Positive Money», за десять лет, предшествовавших мировому финансовому кризису, около половины созданных коммерческими банками денег направлялось в систему ипотечного кредитования (эти кредиты давали возможность людям приобретать жилье или иную недвижимость), а третья часть – на финансовый рынок с целью приобретения существующих финансовых активов, а не для новых инвестиций в какие-либо предприятия.
«Все это ипотечное кредитование оказало эффект взрывного роста цен на недвижимость и создало колоссальную нестабильность на рынке», считает Дайсон. Непосильные цены на жилье являются в течение последних двадцати лет одной из самых острых проблем в Великобритании, поскольку чрезмерное ипотечное кредитование неминуемо вызвало раздувание «пузыря» в ценообразовании на рынке жилья.
А когда этот пузырь лопнет, многие люди останутся с такими ипотечными долгами, которые будут значительно превышать стоимость приобретенного жилья. Именно эта проблема – взрыв гигантского пузыря на рынке недвижимости – привела к экономической депрессии в Испании после 2008 года. Вместо того, чтобы тратить деньги на потребительские товары или делать инвестиции, испанцы пытаются теперь выплатить колоссальную задолженность, накопленную в течение предкризисной десятилетней эпохи спекуляций на рынке недвижимости.
Растущая задолженность
Дайсон и его сторонники во всем мире, Международная Ассоциация за денежную реформу, включающая активистов из двадцати стран мира, не одиноки в своей убежденности о необходимости перемен. Споры на эту тему ведутся также в среде экономистов и политиков, особенно в Великобритании, где на прошлой неделе прошли парламентские дебаты о реформировании денежной системы.
Мартин Вольф, ведущий экономический комментатор «Financial Times», посвятил несколько своих последних колонок в газете проблеме отмены монополии банков на право создания денег. Бывший глава Управления по финансовым услугам Великобритании лорд Адэр Тернер недавно написал в «Financial Times» статью, в которой призвал правительство страны создать специальный «свободный от задолженности» фонд для финансирования бюджетного дефицита.
Правительство могло бы направить определенное, тщательно рассчитанное количество реальных «недолговых» денег в обращение в целях стимулирования спроса, например, путем их использования для создания новой энергетической инфраструктуры с пониженным уровнем выбросов или модернизации системы железных дорог. Эти дополнительные вливания новых денег «в карманы рабочих» попали бы в обращение, и, оказавшись в руках заемщиков, деньги стали бы источником новых средств для оплаты огромной накопленной ранее задолженности, считают лорд Тернер его единомышленники.
Мервин Кинг, возглавлявший Банк Англии в течение десяти лет до 2013 года, также убежден в необходимости осуществления денежной реформы, утверждая, что «наихудший из всех способов организации банковской системы – это тот, который действует у нас в настоящее время».
Подобные призывы к денежной реформе, исходящие от таких выдающихся персон, остаются «едва ли возможными» в Германии, считает Клаус Карват из организации «Monetavite». «Банковский сектор играет в экономике Великобритании гораздо большую роль, чем здесь, поэтому необходимость дискуссии там ощущается гораздо острее», заявил он.
Целью движения является осознание обществом современного механизма создания новых денег. Опросы, проведенные «Positive Money» и «Monetavite» показали, что у многих людей в обеих странах отсутствовало понимание основ устройства денежной системы.
Вернуть полномочия по созданию новых денег государству
«Главное, о чем мы говорим – коммерческие банки должны быть лишены права создавать электронные деньги, депозиты на наших счетах, поскольку они стремятся к безудержному кредитованию. Чем больше объемы этого кредитования, тем больше их прибыль. Поэтому они превышают все разумные пределы, особенно в жилищном секторе, и создают печально известные «пузыри», наращивая объемы задолженности и повышая цены на жилье».
Дайсон и его коллеги предлагают передать полномочия создания денег центральному банку, принадлежащему правительству и работающему в тесном сотрудничестве с казначейством. Государство тогда смогло бы контролировать создание электронных денег так же, как печатание денежных купюр или чеканку монет.
«Однако функцией органов правительства в денежной сфере было бы создание условий для развития экономики в целом и в расчете на долгосрочную перспективу, в то время как банки сегодня действуют в краткосрочных целях, преследуя только интересы собственной прибыли, а не основные потребности национальной экономики», утверждает Дайсон.
«Мы не нуждаемся в банках до такой степени, как сами полагаем», добавляет экономист. «И если бы мы отняли у них право создавать деньги, они стали бы еще менее необходимы, поскольку у нас был бы источник денег, созданных центральными банками, при этом деньги поступали бы в экономику без задолженностей и без необходимости для кого-либо их занимать».
Тема создания денег важнейшая и одна из самых замалчиваемых тем. Понятно почему. Изложу свое видение.
То что критикует движение Positive Money касается, по-сути, схемы капиталотворческой теории денег на практике. Для лучшего понимания действующей системы следует понимать, что кредит, выданный банком, ведет к росту остатков по счетам не просто у данного клиента, который получил кредит, а в целом по банковской системе. Актив банка- кредитора в реальности балансируется привлеченкой по межбанку или от клиентов. Получивший ипотечный кредит заемщик не держит полученный кредит на депозите, а выплачивает деньги строительной компании. Та своим поставщикам и т.д. Но остатки на счетах в целом в банковской системе растут, позволяя фондировать кредит, не повышая процентных ставок. Поэтому в целом схема выглядит так, что кредиты создают депозиты, хотя исторически для банков всё было наоборот. Вывод первый: клиенты стали не столь важны для банков как прежде. И кипрский кризис это показал. Также как и разговоры и практика отрицательных процентных ставках по депозитам. Плохо? Да. Но всё это присказка. Главное впереди. Роль центробанков.
Как говорится есть центробанки и есть центробанки. Ну например, с ФРС нельзя сравнивать ни один суверенный ЦБ и даже ЕЦБ. В США, которые контролируют роль мировых денег, действует механизм фракционных резервов. Это значит, говоря условно, что на каждый доллар обязательных резервов банка в федеральном резервном банке, конкретный банк может создать 33 доллара кредитов. Что это как не пирамида? Более того, ставка по federal funds на рынке кредитов для регулирования корректировки обязательных резервов банков в ФРС — одна из ключевых, а сами федеральные фонды используются для финансирования покупки Фед-ом казначейских векселей, т.е. госдолга США! Данная публикация косвенно это подтверждает, когда говорит, что » за десять лет, предшествовавших мировому финансовому кризису, около половины созданных коммерческими банками денег направлялось в систему ипотечного кредитования (эти кредиты давали возможность людям приобретать жилье или иную недвижимость), а третья часть – на финансовый рынок с целью приобретения существующих финансовых активов, а не для новых инвестиций в какие-либо предприятия». Думается, что после кризиса 2008 г. доминировать стал финансовый сектор в качестве капиталотворческого стимула. Это вывод второй. И он ужасен. Биржа фактически стала создавать деньги и её обвал (например, в результате роста процентных ставок в результате сворачивания QE3) может в любой момент обрушить всю сложившуюся систему создания денег. Сам принцип, считающий прибыль как разницу между активами и пассивами порочен и ведет в тупик. Что получилось с долларом после кризиса 2008 г. (и это вывод третий)? До этого доллар как мировые деньги создавался Штатами под два дефицита — торгового баланса (на доллары приобретались иностранные товары) и дефицита бюджета (профициты других стран в долларах вкладывались в казначейки США). За счет этого, кстати, росла покупательная способность доллара. После кризиса ФРС стала покупать казначейки у банков, т.е. ФРС стала стимулировать банки создавать триллионы долларов, через приобретение на свой баланс аналогичных объемов госдолга США, что абсолютно неприемлемо в таких объемах и пропорциях для финансовой политики любой другой страны, кроме той, чья валюта искусственно выполняет роль мировых денег. Доллары стали создаваться под федеральный долг США! Когда количественное смягчение QE3 стало полностью сворачиваться, курс доллара стал искусственно расти, что и было прикрыто операцией игры на понижение мировых цен на нефть, чтобы дестабилизировать основных нефтеэкспортеров. Этот процесс прикрывает невозможность повышения на данном этапе процентных ставок ФРС-мой, т.к. рухнет биржа, а с ней и весь американский эмиссионный механизм. Вот цена вопроса! Замена, конечно, есть. Например, возврат к европейской модели рефинансирования в форме переучета коммерческих векселей производственных компаний. Но это и потеря монополии мировых денег! Хотя, конечно, ФРС для своего выживания готова ввести рефинансирование некотируемых корпоративных облигаций (фактически векселей) и даже акций (вот она покупка фондовой биржи Центробанком!). Но масштаб будет уже не тот. Не мировой, а штатовский. Это вывод четвертый. Важно понять, что штатовская пирамида создания денег исторически стала доминировать на роли мировых денег и подавила европейские системы создания денег и не только в той же форме обязательных резервов, но и классическую систему рефинансирования векселей компаний, возникающих из их коммерческой деятельности. Хотя и классическая европейская, особенно французская, система рефинансирования в форме переучета векселей, возникающая из коммерческого кредита, значительно ближе к созданию денег из процесса реального экономического роста, она тоже имеет свои изъяны, вытекающие из противоречия капитализма — неизбежности кризисов перепроизводства. Но эта система ограничивает возможности монополизации эмиссии мировых денег.
Критики нынешней системы создания денег затрагивают ещё очень чувствительный порок нынешней системы. Ипотеку. Да, под влиянием ФРС произошел переход банковской системы от долгосрочного кредитования к бирже и биржевым котировкам, что слилось в одном понятии инвестиции. При этом биржевые инвестиции стали доминировать над производственными инвестициями (разница есть?!). Но и это не всё. Если падение биржевых котировок можно отразить в финансовой отчетности банков и компаний, то для населения долг остается по номиналу! В публикации верно подмечено, что взявшее ипотечные займы население при падении цен на недвижимость становится крайним в долговом кризисе. Оно же лишено возможности создавать деньги. Хотя постойте, есть биткоин, куда людей выталкивают из суверенных денег.
То что предлагает лорд Адэр Тернер, который призвал правительство страны создать специальный «свободный от задолженности» фонд для финансирования бюджетного дефицита, невольно напоминает плановые деньги при социализме. Тогда Госбанк создавал деньги под государственный план. Недостатки известны. Негибкость и просчеты. Но в целом реконструкция СССР после Второй мировой войны — была потрясающим успехом, который сейчас невежественно или сознательно замалчивается. Но лорд Тернер и не предлагает тотальный план. Более того, он предлагает обойтись без долгосрочных кредитов. Он предлагает создание фонда под конкретные выверенные прямые производственные инвестиции. А почему бы и нет? Эдакий мини инвестплан, вытекающий не из долгов, а из потребностей развития. Более того, лорд Тернер предлагает обойтись без долгосрочных кредитов. Но кто будет контролировать, что их не разворуют тогда? Кроме того, не будут ли тщетны попытки создания недолговых денег с точки зрения попытки решения принципиальных проблем действующей порочной системы создания денег крупными банками? Однако рациональное зерно есть. Главное экономить золото-валютные резервы и вообще ресурсы. И научиться создавать деньги из развития. А это рост производительности труда. Это вывод пятый. Вот все говорят — снижение цен на нефть это хорошо для развитых экономик, а некоторые смакуют спланированную операцию подавления развивающихся стран. Но разве это только плюсы. В самих развитых странах идет процесс замедления роста производительности труда. А снижение цен на энергоносители ниже реальных цен с учетом накопившейся инфляции — прямой тормоз на пути роста производительности труда в развитых странах (не говоря уже о проблеме снижения котировок облигаций крупнейших энергетических компаний развитых стран и деривативов, что может вызвать обвал банков). Поэтому когда в Послании Президента РФ даны четкие установки на рост производительности труда — это безусловно преимущество для России.
На данном сайте летом была интересная публикация (21.07.2014г.) идеи криптовалюты, основанной на оценке потребности и перспективности того или иного изобретения, а также репутации держателя «коина» (coin). Автор Дж. Крис Андерсон. Представим себе, что Биллу Гейтсу в его молодости, когда он собрал в гараже свой первый компьютер, инвестор дал бы сто талантов (монет). А сейчас эти сто монет стоили бы сто миллиардов монет. И не надо было бы печатать никаких денег. Таланты сами приумножаются талантливыми людьми. Нынешние денежные системы часто мешают этому базовому процессу. Как капитализм преодолел феодализм? С помощью массового производства товаров. Новый технологический этап преодолеет капитализм с помощью массового воплощения продуктивных идей на гуманитарной основе. Я бы поддержал развитие проекта Дж. Криса Андерсона в России. Это шестой вывод.
Но возникает вопрос, а как должна выглядеть новая система создания денег? Вывод седьмой:
1. Т.к. частная прибыль как разница между активами и пассивами перестала адекватно выполнять роль главного экономического ориентира, она должна стандартизироваться двумя параметрами — как а) операционная прибыль за счет роста производительности труда б) повышение покупательной способности денег, т.е. симбиозом частного и общественного измерения.
2. Необходимо рефинансирование центробанками коммерческих банков в форме переучета коммерческих векселей, дополненное в виде создание плановых денег под прорывные технологии. И межгосударственное плановое сотрудничество.
3. Необходимо создание криптоденег, способных отражать будущий рост капитализации внедрения новых технологий.
Возникает вопрос, а что спрос? Но разве повышение покупательной способности денег не отражает рост потенциала потребления, да ещё наиболее справедливым образом? При этом частную прибыль никто не отменяет. Но при этом надо ограничить рост наиболее крупных военных расходов, чтобы они не раскручивали инфляцию. И надо выйти из оценки дефляции как тупика. Если кто-то отложил покупку из-за снижения цен в надежде заработать, это не должно быть плохо оценено обществом. Также как если мы путешествуем в интернете, то это не предосудительно из-за того, что мы меньше путешествует по железной дороге. Просто идет перераспределение ресурсов, так сказать их маржинальная экономия. Количественные показатели экономики устарели как единственный критерий эффективности. Выигрывать будет тот, кто правильнее будет перераспределять ресурсы в целях роста производительности труда. А рост это должен выражаться для мировой экономики в повышении покупательной способности денег и росте частной прибыли от внедрения новых технологий.