По мнению некоторых аналитиков 2014 год стал предвестником новой эры геополитики в стиле холодной войны. За аннексию Крыма и вмешательство в украинский кризис на Россию были наложены жёсткие экономические санкции со стороны США и Европы. Это привело к ослаблению связей России с Западом и ускорению её сближения с Китаем. Вопрос в том, удастся ли России создать истинный альянс с народной республикой.
На первый взгляд это кажется вполне логичным. В самом деле: теория баланса сил предполагает, что китайско-российское партнёрство может лишить США статуса единоличного мирового лидера.
Ещё более убедительным является тот факт, что истории уже знакомы прецеденты такого партнёрства. В 1950-х годах Китай и Советский Союз тоже объединяли усилия против Соединённых Штатов. Этот баланс сил сместился в 1972 году после визита в Китай президента Никсона, положившего начало американо-китайскому сотрудничеству, имевшему целью ограничить то, что обе страны в тот период считали опасным подъёмом мощи Советского Союза.
После распада Советского Союза американо-китайский альянс де-факто тоже перестал существовать, и началось взаимное сближение России и Китая. В 1992 году эти две страны объявили о намерении установить «конструктивное партнёрство»; в 1996 году речь шла уже также и о «стратегическом партнёрстве»; а в 2001 году они подписали договор о «дружбе и сотрудничестве».
В последние годы Китай и Россия плотно сотрудничали с Советом Безопасности ООН и занимали схожие позиции в вопросах регулирования интернета. Они использовали для координации своих действий такие международные дипломатические форматы, как БРИКС (с Бразилией, Индией и Южной Африкой) и Шанхайской Организацией Сотрудничества (с Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном и Узбекистаном). У Путина сложились хорошие деловые отношения с Си Цзиньпинем, основанные на общем противостоянии американской идеологии и влиянию.
Их экономические отношения активно развиваются. В мае прошлого года, вскоре после аннексии Крыма, Россия заключила 400-миллиардное соглашение на поставку в Китай 38 миллиардов кубометров газа ежегодно, на протяжении 30 лет начиная с 2019 года.
Контракт между российским государственным энергетическим гигантом Газпром и Китайской национальной нефтегазовой корпорацией предполагает строительство газопровода до китайской провинции Хэйлунцзян (где несколько десятилетий назад между этими же двумя странами чуть не вспыхнула война). Хотя точная цена не разглашается, всем ясно, что России для заключения этой сделки пришлось пойти на значительные уступки, после десятилетия напряжённых переговоров.
Более того, в ноябре Газпром объявил о заключении рамочного соглашения на дополнительную поставку 30 миллиардов кубометров газа в год в китайскую провинцию Синьцзян из западной Сибири в течение 30 лет через ещё один новый трубопровод. Если «восточный» и «западный» трубопроводы будут построены в соответствии с планом, то 68 миллиардов кубометров газа в год значительно превысит 40 миллиардов кубометров, которые Россия в настоящее время поставляет своему крупнейшему покупателю — Германии.
Эти факты могут стать предвестниками ещё большего укрепления двусторонних отношений. Но здесь существует и оборотная сторона: газовые контракты приведут к возникновению существенного торгового дисбаланса. Россия экспортирует сырьё, и ввозит промышленные товары. Газовые соглашения не смогут возместить России утрату доступа к западным технологиям, в которых она нуждается для разработки арктических месторождений и превращения в энергетическую супердержаву, а не просто сырьевой придаток Китая.
Но на самом деле проблемы китайско-российских отношений распространяются ещё дальше. Китай с его экономикой, вооружёнными силами и демографией вызывает у многих в России серьёзную тревогу. Представьте ситуацию в восточной Сибири, где шесть миллионов русских живут по одну сторону границы, а 120 миллионов китайцев — по другую.
Более того, российская экономика и военная мощь находится на спаде, в то время как китайские стремительно развиваются. Беспокойство, связанное с военным превосходством по обычным видам вооружений может быть и обоснованным, по крайней мере, отчасти. В 2009 году Россия объявила о своей новой военной доктрине, предполагающей право на нанесение первого удара ядерным оружием — положение, напоминающее на позицию Америки времён холодной войны, направленную на сдерживание советских войск в Европе. Этот дисбаланс означает, что Россия вряд ли пойдёт на тесный военный альянс с Китаем, несмотря на тактическую дипломатическую координацию действий двух стран.
Стремление Китая к сотрудничеству с Россией тоже имеет свои границы. В конце концов, стратегия развития Китая зависит от продолжения интеграции в мировую экономику и, в особенности, от доступа к американским рынкам и технологиям. Положение Китайской коммунистической партии зависит от устойчивости экономического роста, и они не будут рисковать ради какого-то «альянса сторонников авторитаризма» с Россией.
Даже в рамках многосторонних форумов отношения между Китаем и Россией далеки от сбалансированности. Учитывая, что китайская экономика крупнее, чем экономики других стран БРИКС вместе взятых, инициативы группы (включая новый Банк развития), скорее всего, будут отражать непропорциональность китайского влияния. И в то время как Шанхайская организация сотрудничества облегчает дипломатическую координацию, Китай и Россия по-прежнему являются соперниками в отношении влияния в Центральной Азии.
В 20-м веке китайско-российский альянс сложился вследствие слабости Китая после Второй мировой войны и в самом начале холодной войны. И даже тогда этот альянс просуществовал немногим более десятилетия.
В общем, если оценивать потенциальную опасность китайско-российского альянса для Запада, история вряд ли повторится. Вопреки ожиданиям Путина, 2014 год вряд ли останется в истории как год успехов российской внешней политики.
Автор: Джозеф С. Най — профессор Гарвардского университета, председатель Международного Совета по вопросам глобального развития Всемирного Экономического Форума в Давосе
