Нынешняя ситуация станет намного яснее, если обратиться к недавней истории и её влиянию на российскую политику относительно того, что Москва считает «ближним зарубежьем». Это словосочетание употребляется для обозначения сферы влияния и интересов – фактора, который с давних времен оказывал решающее воздействие на политику различных государств.
Строй нынешней России, мягко говоря, сложно назвать прекрасным. Но даже если бы завтра Путина сменил ярый поборник демократии, никаких изменений в политике относительно Украины или Крыма не последовало бы.
Для России распад Советского Союза стал катастрофой. Военно-политическая элита, до этого управлявшая сверхдержавой, оказалась у руля значительно более слабой страны. В то же самое время западные противники кричали о том, что они «выиграли холодную войну» (как это сделал Джордж Буш в ходе своей предвыборной кампании 1992 года), подразумевая, разумеется, что Россия её проиграла.
Правда, аналитики из американского внешнеполитического истеблишмента подставили под сомнение мудрость подобной позиции. В самой же России её явно не одобрили, и политика Путина, очевидно, направлена на восстановление законного положения России таким, как он его видит.
Есть и ещё один важный фактор в российской политике, который не изменился со сталинских времён – это потребность в буферной зоне между Россией и её потенциальными противниками. Даже Черчилль признал в своих мемуарах, что обеспечение безопасности границ было основным мотивом Сталина.
Об этом думал и Горбачёв, когда обсуждал с бушевским госсекретарём Бейкером отказ от использования военной силы в удержании стран Восточного блока в рамках Варшавского договора. Глава СССР отдавал себе отчёт в том, что все эти государства в итоге перейдут в западноевропейскую сферу влияния.
Здесь и лежат корни сегодняшнего кризиса. Тогдашний посол США в СССР Джек Мэтлок был свидетелем того, как Бейкер и Горбачёв достигли соглашения о возможности слияния Восточной Германии с Западной и вступления объединенной Германии в НАТО. Ответная гарантия сохранения буферной зоны России заключалась в том, что ни одно другое государство из бывшего Восточного блока не войдёт в состав НАТО. По словам Мэтлока, Бейкер заверял, что НАТО не продвинется на восток «ни на один дюйм».
Эти слова и нарушенные обещания запечатлелись в умах сегодняшнего руководства России, которое неоднократно заявляло об обмане со стороны НАТО. Прибалтийские страны уже входят в состав альянса; НАТО стремится присоединить также и Грузию с Украиной. Если это случится, буферная зона, основа оборонной политики России, станет историей. Ни один российский лидер не позволит этому произойти. Кремль не мог остаться безучастным свидетелем того, как ЕС обхаживает Украину, как в открытую обсуждается её вступление в НАТО и возобновились разговоры о Грузии.
Похоже, никому с западной стороны не приходит в голову простой вопрос: а зачем НАТО продвигаться к границам России? Или никто из западного внешнеполитического истеблишмента не в курсе исторической озабоченности России собственной безопасностью и необходимостью буферной зоны?
Ангела Меркель и Франсуа Олланд ничего не сказали в открытую после встречи с Путиным на прошлой неделе. А вот русские кое-что озвучили: среди вопросов, которые предстоит решить, находится неприсоединение Украины к НАТО.
В последние годы ведётся немало разговоров о новом мировом порядке. Однако понятия сфер влияния, государственных интересов, политики безопасности остались неизменными. Почему Меркель и Олланд активно участвуют в переговорах? Потому что защищают государственные интересы своих стран, экономикам которых вредят санкции.
Об авторе. Джим Силларс – бывший заместитель председателя Национальной партии Шотландии.
