Только масштабный дефолт положит конец нынешнему пристрастию мира к долгам

В своей прощальной трёхчасовой речи президент Аргентины Кристина Фернандес де Киршнер заявила, что её страна была единственной в мире, сократившей за последние годы государственный долг. Конечно, маловероятно, чтобы это государство было действительно одиноко в подобном достижении – конечно, должны быть и другие. 

Но даже если это так, сомнительно видеть что-то похвальное в сокращении государственного долга через механизм дефолта. Тем не менее, другие страны наверняка в скором времени последуют по стопам Аргентины. Мир просто тонет в море долгов, как корпоративных, так и государственных. Перспектива массовых дефолтов вырисовывается всё яснее.

[blockquote_fact]Все знают, что происходит в Греции. Однако грядёт значительно более широкий всплеск отказа от выплаты долгов, который не ограничится отдельными странами. [/blockquote_fact]Очередным предвестником этого стали недавние события, связанные с проблемным австрийским банком Hypo Alpe-Adria. Налогоплательщикам надоело спасать за свой счёт банковский сектор страны, погружающийся во всё более глубокий кризис. К устранению последствий этой финансовой аварии было решено привлечь частных кредиторов банка (в данном случае речь идёт о 8,5 миллиарда долларов). В конце концов, кредиторы должны платить за последствия собственной недальновидности.

Можно было думать, что столь серьёзный финансовый кризис, как тот, что разразился 7 лет назад, сделает мировой экономике прививку от долгов раз и навсегда. Однако этого не произошло. Пожалуй, наоборот, после краха Lehman Brothers ситуация даже ухудшилась.

[blockquote_note]Согласно недавней аналитике американской исследовательской компании McKinsey Global Institute, с 2007 года мировой долг увеличился на 57 триллионов долларов, то есть на 17 процентов. [/blockquote_note]По большей части рост произошёл за счёт развивающихся стран, которые сравнительно мало пострадали от финансового кризиса. Однако даже в развитых странах Запада сокращение корпоративной долговой нагрузки было весьма скромным и с лихвой перекрылось растущей государственной задолженностью. Совокупный госдолг стран «большой семёрки» с начала кризиса вырос на 40 процентов, достигнув примерно 120 процентов ВВП. Так что о снижении общей долговой нагрузки говорить не приходится.

В свою очередь, Азия подхватила эстафету Запада и набирает обороты. Перед надувающимся на рынке недвижимости пузырём, вызванным ростом кредитования, меркнет даже докризисное положение дел на Западе. Во многом ситуация, как и в западных странах, вызвана ростом теневого банковского сектора.

[blockquote_fact]По оценкам McKinsey, с 2007 года общая задолженность Китая выросла в 4 раза, добравшись до 28 триллионов долларов. [/blockquote_fact]Результаты всех попыток обуздать этот рост пока оказывались сомнительными. Китайский рынок недвижимости заметно замедлился, но это, в свою очередь, ослабило сектор строительства и сопутствующие отрасли. Без регулярной долговой подпитки китайская экономика, по-видимому, не в состоянии генерировать хороший уровень экономического роста, так же как и развитые экономики Запада. Зависимость от кредитов стала глобальной.

Как бы то ни было, Китай в настоящее время, кажется, оставил все попытки ужесточения условий кредитования. Недавно Народный банк Китая снова снизил процентные ставки. Он также сообщил о сокращении нормы обязательных резервов в целях дальнейшего оживления кредитования и предотвращения снижения основных показателей. По-видимому, руководство Китая пришло к выводу, что рост за счёт кредитов всё же лучше, чем полное его отсутствие.

[blockquote_note]Правда, некоторые экономисты полагают, что не стоит излишне переживать из-за резкого увеличения мирового кредитования. [/blockquote_note]По их мнению, это всего лишь зеркальное отражение роста производства, цен на активы и благосостояния. В известной степени они, конечно, правы. Экономике крайне сложно расти при проведении повсеместных мер по сокращению долговой нагрузки, о чём лишний раз напоминает близкое к депрессии состояние большей части еврозоны. Устойчивый рост требует обильного кредитования.

Но и хорошего бывает слишком много. Сегодняшняя мировая экономика служит ярким примером этому. Мир взял на себя такой долг, который он едва ли в состоянии погасить при отсутствии заоблачных темпов роста производства или жёсткой бюджетной политики. Это, в свою очередь, делает глобальную экономику крайне подверженной продолжительным финансовым кризисам и рецессиям.

Кредитные циклы, как правило, имеют намного большую длительность, чем обычные бизнес-циклы, что может притуплять влияние финансовых кризисов на банковскую практику и вызывать у банков пренебрежение принятой дисциплиной управления рисками. К сожалению, в конце концов, так обычно и происходит, когда выветривается институциональная память о последнем кризисе.

[blockquote_fact]Исследование аналитика Банка международных расчетов Клаудио Борио относит истоки кредитного бума, предшествовавшего краху Lehman, к началу 1990-х годов. [/blockquote_fact]Другие относят их ещё к 1980-м годам. Однако Борио говорил только об американском кредитном цикле. Если же смотреть с глобальной точки зрения, обвал ещё ждёт впереди.

Традиционно правительства решали проблему чрезмерных долгов за счёт инфляции и мер финансового давления, на худой конец – за счёт печатания денег центробанком. Кредиторы оказывались во всё более невыгодной ситуации из-за низких процентных ставок и роста цен. К сожалению, этот подход не столь уж хорош в условиях дефляции; он не работает в принципе, если кредит взят в иностранной валюте. Возникает неразрешимый долговой тупик, в котором и оказалась еврозона.

В начале XIX века более половины британских заключённых отбывали срок за неоплаченные долги. Долговые тюрьмы были заполнены до отказа. Позже появилось осознание того, что чрезмерный долг является проблемой кредитора в той же мере, что и должника. Были приняты соответствующие законы о банкротстве, появились механизмы распределения бремени. Кредиторам становилось всё труднее требовать выплаты.

Однако когда проблема становится масштабной и выходит на международный уровень, как это происходит сегодня, подобные решения становятся практически невозможными, и односторонний дефолт куда вероятнее. К чему может привести нынешний стремительный рост долгов? Единственное, что можно сказать с уверенностью, – ни к чему хорошему.