Российский президент недавно произвел международный фурор, когда внезапно объявил о начале вывода своих вооруженных сил из Сирии. Своим вмешательством в конфликт Россия «в корне изменила ситуацию» и ее стратегическая цель «в целом достигнута», заявил Владимир Путин в Москве в ходе телевизионной трансляции встречи с его главными советниками, включая министра обороны Сергея Шойгу и министра иностранных дел Сергея Лаврова. В результате командующий российскими войсками в Сирии заявил, что отдал приказ о «начале вывода основной части воинской группировки с территории Сирийской арабской республики с завтрашнего дня».
Это объявление, опубликованное 14 марта, было одновременно внезапным и удивительным, поскольку оно было сделано шесть месяцев спустя после вступления России в сирийскую войну на фоне грандиозных обещаний укрепления глобальной коалиции против исламского радикализма. Не удивительно, что наблюдатели были склонны рассматривать этот шаг Москвы как упреждающую меру с целью избежать увязания в болоте затяжного сирийского конфликта.
Возможно, так и есть. Однако, решение Путина отражает также иной продуманный долгосрочный расчет Кремля. С самого начала военное вмешательство Москвы было продиктовано несколькими взаимно пересекающимися причинами. На словах правительство Путина представило эти действия как начало масштабного крестового похода против террористической группировки ДАИШ, а также как вынужденное побочное следствие западной безалаберности. Однако его реальные мотивы были гораздо более прагматичными.
Прежде всего Кремль стремился усилить позиции режима своего союзника Башара аль –Асада, который в тот момент нес огромные потери в борьбе с многочисленными политическими оппонентами. Одновременно, Москва ставила целью восстановить свои стратегические позиции в восточном Средиземноморье, главной опорой которых являлась многолетняя российская военно-морская база в сирийском портовом городе Тартус. В то же время, Путину было необходимо компенсировать внешнеполитические потери, которые он понес в предыдущие месяцы на Украине, где его войска столкнулись с более серьезным сопротивлением, чем ожидалось. Спустя шесть месяцев все эти цели были в целом достигнуты.
В основном благодаря помощи России, правительство Асада продолжает оставаться у власти. Хотя правительственным войскам не удается отвоевать существенную часть территории Сирии, они сумели восстановить контроль над так называемым «Алавистаном», этническим анклавом на западе страны, где нынешний режим способен выжить, пусть и в уменьшенной форме. Во всяком случае, в результате уже нельзя с прежней уверенностью утверждать, что дни Асада сочтены.
Российское военное присутствие в Сирии, тем временем, кардинальным образом усилилось. С сентября прошлого года Москва серьезно укрепила ранее существовавшую военно-морскую базу в Тартусе, построила новую авиабазу в Латакии и начала работы по созданию еще как минимум двух военных объектов в ее окрестностях. Она увеличила количество личного состава и военной техники в регионе, а также передислоцировала военные корабли из Черного моря для «постоянного» патрулирования у побережья Сирии.
Это развертывание российских сил в Сирии уже принесло очевидные политические дивиденды. Благодаря ему Путин сумел отвлечь общественное мнение в России от масштабных провалов своего правительства, в том числе сокращения бюджета, уменьшения импорта продовольствия и углубления авторитаризма. Вмешательство в сирийский конфликт также позволило России как минимум частично прорвать международную изоляцию, вызванную ее агрессивными действиями в отношении Украины. И хотя все это пока не привело к ослаблению или отмене западных санкций, тем не менее, Москва превратилась в ключевого игрока, в значительной степени определяющего будущее ближневосточного урегулирования.
И наконец, Россия стала неотъемлемым элементом предполагаемого перемирия, заключенного в Женеве в середине февраля, и в результате ее нынешнего влияния на Асада, остается важнейшим участником реализации этого перемирия. А это, в свою очередь, обеспечивает Кремлю решающий голос в региональной политике, поскольку Запад будет нуждаться в помощи России, чтобы обеспечить долгосрочное соблюдение условий политического урегулирования, каким бы оно ни было, со стороны режима Асада.
В то же время Россия вовсе не отказалась от стратегических преимуществ, достигнутых в ходе военной кампании в Сирии. Кремль уклончиво говорит о масштабах и военной мощи того контингента, который останется в Сирии после того, как «основная часть» ее сил будет выведена. Однако, имеются все признаки того, что этот «остаток» будет довольно масштабным и весьма боеспособным. В сущности, Россия продолжает наносить удары с воздуха по целям противников режима даже в условиях постепенного вывода сил из Сирии. Кроме того, в случае необходимости Москва может в считанные часы вновь увеличить свою группировку.
Учитывая продолжающийся хаос в Сирии, было бы соблазнительно рассматривать нынешние действия России как исключительно оборонительный маневр. Однако, директива Путина имеет все признаки более сложной и тонкой стратегии: это обратимая мера, направленная на увеличение политического влияния его правительства при одновременном сохранении тех стратегических преимуществ, которых уже удалось достичь.
Если рассматривать ситуацию в свете изложенного, миссию Путина действительно можно считать успешно завершенной.
Автор, Илан Берман – вице-президент Совета по внешней политике США в Вашингтоне
Как ни парадоксально, но за минувшие почти два года Кремль постепенно сдал одну позицию за другой.Кремль де-факто признал Петра Порошенко легитимным президентом, он садится за стол переговоров с представителями украинского МИДа, ведет тесную работу в рамках минской контактной группы. Заморозить статус-кво, заставить забыть Украину, принудить мир смириться с российским Крымом – вот новый набор целей. «Русская весна» в Донбассе сорвалась, проект федерализации Украины – тоже. Но русские все еще там. И перемирие такое зыбкое. Получив Крым и втянувшись в Донбасс, Москва понимает, что дорожной карты по выходу из кризиса больше нет. Попытка уйти через «черный ход» – через Сирию – неубедительна.Савченко в этом смысле – спасение. Осудить ее – значит предъявить народу живое воплощение преступлений хунты. И не важно, что хунты больше нет. Савченко – последнее оправдание гибридной войны. Трофей, доказывающий, что против России развязана операция. Распятого мальчика не было, но ведь он мог быть!
Еще не вечер, Миша! Все идет по плану. Цыплят по осени считают.