В конце сентября 2015 года, когда российский президент Владимир Путин удивил весь мир, направив свою военную авиацию на помощь осажденному союзнику, президенту Сирии Башару аль-Асаду, никто не ожидал, что страна, находящаяся под жестким давлением западных санкций, падения нефтяных цен, девальвации рубля и внутренних проблем, окажется способной на столь дерзкую военную авантюру.
Многим стратегам в западных столицах трудно было понять, почему Путин решился ввязаться в эту войну в условиях обвального падения доходов от экспорта нефти. Однако, пять месяцев спустя Россия оказалась в положении победителя в Сирии, где она кардинально изменила ход этой запутанной войны, а кроме того ей удалось внести некоторое оздоровление и в волатильный нефтяной рынок.
В тот день, когда Путин объявил о начале российской военной кампании в Сирии, цена на нефть марки Брент составляла около 47 долларов за баррель, что гораздо ниже отметки в 100 долларов, которая считалась тем уровнем, при котором российский бюджет и в целом экономика страны остаются жизнеспособными.
Под влиянием экономических санкций российская экономика сократилась на 4 процента и стремительное снижение цен на нефть оказывало на нее дополнительное негативное воздействие. Президент Соединенных Штатов Барак Обама также не скрывал своего удивления дерзостью Путина, когда утверждал, что российское вмешательство ожидает неудача и они могут увязнуть в сирийском «болоте».
Ранее в 2015 году Обама заявил, что в результате экономических санкций российская экономика оказалась «разорванной в клочья». Он не упоминал в этой связи о низких ценах на нефть, но многие наблюдатели придерживались гипотезы о том, что Саудовская Аравия, крупнейший производитель нефти в мире, участвовала в крупном заговоре с целью нанести удар по России, наводнив рынок нефтью и обвалив цены.
Были и другие объяснения упрямой решимости саудитов не сокращать объемов нефтедобычи: стремление разрушить сланцевую индустрию США, подорвать попытки Ирана восстановить свою экономику за счет возвращения производства нефти на досанкционный уровень.
Многих интересовало, из каких источников Россия собирается финансировать свои операции в Сирии. Вскоре после успешной операции по присоединению Крыма и дестабилизации обстановки на востоке Украины за счет применения методов так называемой «гибридной войны», Москва была уверена, что благодаря современным вооружениям ей удастся переломить ход войны в этой западно-азиатской стране.
Исследователи российской экономики утверждают, что большая часть расходов на военную кампанию производилась в рамках ранее принятого военного бюджета, поскольку в ней участвовало относительно небольшое количество боевых самолетов, около 40 бомбардировщиков и истребителей, а также применялись ракеты, срок боеспособности которых подходил к концу, так как они не использовались с момента распада Советского Союза.
Итак, можно утверждать, что Россия провела эту военную кампанию относительно малыми средствами, получив к тому же дивиденды, превзошедшие все ожидания.
По этому поводу распространялось множество газетных уток, однако у русских было достаточно причин, чтобы нанести удары по конвоям с сырой нефтью, направлявшимся в Турцию. Российский министр обороны Сергей Шойгу докладывал Путину 14 марта, в день когда было принято решение о выводе основной части российских сил из Сирии. Шойгу заявил, что им «удалось серьезно остановить, а в отдельных местах — полностью прекратить ресурсное обеспечение террористов», перекрыв каналы торговли углеводородами с Турцией. «Российская авиация в Сирии уничтожила 209 объектов нефтедобычи и переработки, которые были в руках боевиков, а также 2912 средств доставки нефтепродуктов», сообщил он.
Русским также удалось помочь сирийцам вернуть контроль над нефтегазовыми полями вблизи Пальмиры, которые «на сегодняшний день приступили к функционированию в повседневном режиме». При этом, российские операции усилили напряженность в отношениях с Турцией, которая прилагает все усилия для свержения Асада.
Добившись значительных военных побед в Сирии, Путину удалось с помощью Соединенных Штатов заключить перемирие, которое более или менее соблюдается уже в течение трех недель. Изменение баланса сил в войне также способствовало оживлению заглохших переговоров в Женеве, в которых принимают участие практически все важные игроки, включая неуживчивую Саудовскую Аравию, не желающую иметь никаких дел с правительством Асада.
Российское присутствие в Сирии оказало отрезвляющее воздействие еще в одном аспекте. За месяц до того, как Москва решила опустить занавес в своей пятимесячной военной кампании, России удалось достичь важного соглашения с саудитами. Вместе с Венесуэлой и Катаром они решили заморозить добычу нефти на пиковом уровне января 2016 года.
Последствием достигнутого соглашения стало то, что цена на нефть перестала соскальзывать ниже уровня 30 долларов за баррель и начала медленно расти. В тот день, когда Путин объявил о выводе основного военного контингента, она находилась около отметки в 40 долларов за баррель. В сущности можно утверждать, что она снизилась на 7 долларов с того момента, когда российские ВКС отправились бомбить противников Асада в сентябре 2015, однако, совершенно очевидно, что она могла упасть гораздо ниже, если бы Москва не заключила сделку с Эр-Риядом.
Источником угрозы для этого соглашения является решительный отказ Ирана, который хочет сначала восстановить объем нефтедобычи до 4 миллионов баррелей в сутки, что необходимо для финансирования его постсанкционных программ развития. Тегеран не хочет, чтобы российско-саудовская сделка оказала какое-то сдерживающее влияние на их планы, но многие аналитики полагают, что у него может просто не оказаться иного выбора, как присоединиться к остальным производителям.
Причина таких предположений опять же связана с тем, что России удалось обеспечить себе положение ключевого центра силы в Западной Азии. Возможно, Соединенные Штаты и не желали этого, но русским удалось заставить Америку помогать им в борьбе против группировки ДАИШ, а также сдерживать попытки Саудовской Аравии сохранить свою гегемонию в суннитском мире.
В этих условиях саудиты собрали большую суннитскую коалицию вместе с турками и другими странами якобы для борьбы против ДАИШ, однако совершенно очевидно, что они хотели бы использовать свои гигантские деньги и силу для свержения любой ценой Башара Асада, пользующегося поддержкой Ирана и «Хезболлы».
Единственная причина, почему они не атакуют Сирию, несмотря на всю свою воинственность, заключается в том, что там все еще присутствует Россия, которая к тому же обещала вернуть свои вооруженные силы в страну в течение нескольких часов в том случае, если перемирие будет нарушено или возникнет угроза для суверенитета Сирии.
Это сильно беспокоит Эр-Рияд и Анкару, и в то же время дает понять Ирану, насколько высоки ставки Москвы, связанные с замораживанием нефтедобычи. Разумеется, Тегерану вовсе не хотелось бы конфликтовать одновременно и с Саудовской Аравией и с Россией. И это является еще одним важным фактором в обеспечении будущей стабильности на рынке нефти.
Автор, Санджай Капур – журналист и редактор интернет-журнала «Hard News»
