Роберт Д.Каплан был 21-летним выпускником колледжа, когда впервые отправился в Румынию в 1973 году в разгар коммунистической эпохи. Страна при диктатуре Николае Чаушеску была мрачной, депрессивной и опасной. Однако, это путешествие на всю жизнь зажгло в его сердце страстную любовь к этой малоизвестной стране в сердце Центральной Европы. В его новой книге «В тени Европы: две холодных войны и тридцатилетнее путешествие в Румынию» переплетается история первого путешествия автора с более поздними поездками в этот регион. Повествование украшено множеством чудесных экскурсий по малоизвестным «закоулкам» центрально-европейской истории, литературы и культуры.
Из своего офиса в Вашингтоне Каплан объясняет, почему Дунай является главной европейской рекой, почему российский президент Владимир Путин «положил глаз» на нее, и как карта Европы возвращается в свое средневековое состояние.
Дунай прокладывает водный путь через Центральную Европу от гор Швацвальда до Черного моря. Каково его значение в истории этого региона и его идентичности?
Можно обоснованно утверждать, что Дунай – величайшая река Европы, более значимая, чем Рейн или Эльба. Она берет свое начало в сердце Центральной Европы и в впадает в Черное море, на границе с российской степью. Дунай подобен иероглифу, символизирующему великую Центральную Европу. Он был пуповиной империи Габсбургов, которая, с моей точки зрения, является последней великой Европейской Империей, частью системы европейского баланса сил, определявшей как начало и окончание войн, так и периоды мира и стабильности.
Ваше излюбленное место в Центральной Европе – это Румыния. Можно ли утверждать, что Дунай сыграл определяющую роль в ее истории и культуре?
Да, в значительной степени это так. Дунай протекает через территорию, которую теперь называют бывшей Югославией. Он определяет большую часть южной границы Румынии, а затем резко, почти под прямым углом, поворачивает на восток и устремляется прямо в Черное море. Этот прямоугольный «крюк» отделяет район Румынии под названием Добруджа от остальной территории страны. Когда вы едете в Джурджу, небольшой румынский город на Дунае в часе езды от Бухареста, вы вдруг неожиданно видите Дунай, очень широкий, с множеством проходящих мимо судов. Эта река до сих пор широко используется для коммерческих грузоперевозок.
Канал Дунай-Черное море является сегодня одним из важнейших внутренних водных путей Европы. А ведь у него весьма мрачная история, не так ли?
Да, и я видел это собственными глазами. При коммунистическом режиме как во времена Георге Георгиу-Дежа в 1950-х и в 1960-х, так и в эпоху Чаушеску, с середины 1960-х до конца 1980-х, его создание было частью системы принудительного труда, где люди работали до самой смерти. Во время моей первой репортерской поездки в Румынию в 1981 году я ехал поездом из Бухареста до города Чернаводэ в районе Добруджа близ Дуная, и видел строительство этого канала. Тогда была зима. Я видел плохо одетых людей, стоящих после дня тяжелой работы в очереди за своим скудным пайком. Это была ужасная сцена, которую я запомнил как зернистую черно-белую картинку.
Вы недавно писали, «По мере того как Европейский союз распадается на части… карта континента вновь приобретает свои средневековые очертания.» Объясните, что вы имеете в виду.
Если вы посмотрите на карту Европы в Средние века и в начале Нового времени, до индустриальной революции, вы увидите мешанину из относительно крупных стран и мини-государств: Великое «это», Нижнее «то», и множество мелких германских государственных образований. Это карта невообразимой путаницы, свидетельствующая о многочисленных внутриевропейских конфликтах. Во время холодной войны это была, напротив, очень простая карта. На ней в сущности было всего два блока – Запад и Восток.
В период после завершения холодной войны, приблизительно до 2010 года, существовал идеал пан-европейского государства, простирающегося от Иберии до Черного моря, объединенного свободой, открытыми границами и общей валютой. Однако, сегодня мы видим признаки зарождения более сложной карты, порожденного российским ревизионизмом, потоками беженцев и структурным экономическим кризисом Европейского союза. Здесь нетрудно проследить связь со средневековьем и началом нового времени.
Из ваших слов можно сделать вывод о том, что мы находимся в состоянии новой холодной войны. Какое значение, по-вашему, имеет Дунай в территориальных амбициях Путина?
С момента начала украинского кризиса в 2014 году ряд политических комментаторов стали упоминать о «второй холодной войне» между Западом и Россией. Поэтому я использовал этот термин в подзаголовке к моей книге.
Что касается роли Дуная, мы все знаем о северном фронте, странах Балтии и Польше, а также об угрозе, которую для них представляет Россия. Однако, следует помнить о том, что Румыния вместе с румыноговорящей Молдавией имеют более протяженную границу с Украиной, чем даже Польша. А Кремль традиционно проводил имперскую политику использования дунайского региона в качестве в качестве трамплина для распространения своего влияния в восточном Средиземноморье и на греческом архипелаге.
Мы не можем удержаться от вопроса о самом любимом вашем месте на Дунае.
Очень хороший вопрос. Мой ответ – это ночной Будапешт, когда я смотрю с вершины Замковой Горы на его мосты, сверкающие вереницами огней. Я думаю, это сочетание воды и огней над Дунаем в ночном Будапеште вполне может соперничать с Парижем.
