Источник перевод для mixednews – molten
24.09.2011
В июле-сентябре 2011 года фондовые рынки снова потерпели встряску на международном уровне. Кризис в ЕС углубился, отчасти благодаря долгам. CADTM интервьюировал Эрика Туссена о различных аспектах этого нового этапа кризиса.
CADTM: Вы ещё не рассказывали о кредитных дефолтных свопах (КДС).
Эрик Туссен: Кредитные дефолтные свопы (далее КДС; прим. mixednews) являются деривативным финансовым продуктом, над которым не властна ни одна форма государственного контроля. Они появились в первой половине 1990-х в разгар эпохи дерегуляции. Кредитный дефолтный своп буквально означает возмещение неоплаченных долгов. Обычно он позволяет владельцу кредита получить компенсацию от продавца КДС в случае дефолта эмитента облигаций, будь то правительство или частная компания. Я использую условные определения по двум главным причинам. Во-первых, КДС может приобретаться как защита от риска не получения платежей по облигациям, которых у покупателя нет. Это примерно как стащить у соседей страховку на дом, и надеяться, что он сгорит, чтобы получить страховые деньги. Во-вторых, у продавцов КДС не хватает фондов для возмещения потерь жертвам дефолта. Если должны будут обанкротиться множество частных компаний, которые выпустили облигации, или если крупный заёмщик-государство потерпит дефолт по платежам, то вполне понятно, что продавцы КДС не смогут возместить потери, как обещали. В 2008 году крах северо-американской компании AIG — крупнейшей международной страховой компании (которая в действительности была национализирована Бушем, чтобы избежать последствий банкротства) и банка Леман Бразерс были прямо связаны с рынком кредитных дефолтных свопов. Обе компании в этом секторы были весьма активны.
КДС позволяет все виды манипуляций. У меня была возможность близко наблюдать за попыткой манипуляции, когда я был членом аудитной комиссии по внешним и внутренним долгам, организованной правительством Эквадора в 2007 году, и которая выпустила свой отчёт в 2008-м. Пока мы проводили аудит эквадорского долга, а президент Рафаэль Корреа угрожал прекратить выплачивать незаконную часть долга международным финансовым рынкам, к эквадорскому правительству обратилась одна частная северо-американская компания с очень поучительным в свете рассматриваемой темы предложением. Компания предложила, чтобы президент дал понять, что собирается заморозить платежи в течение следующих трёх недель. Это позволило бы компании продать свопов дефолта по кредиту, как они подсчитали, на 300 миллионов долларов США. Окончательный результат должен был быть следующим: в действительности Эквадор должен был платить, как обычно. Это означало бы, что компании не нужно было бы возмещать убытки по дефолту владельцам эквадорских облигаций, и половина денег досталась бы эквадорскому правительству. Компания утверждала, что эта операция совершенно не связана с риском наказания, поскольку транзакции будут осуществляться вне контроля правительства США. Они утверждали, что уже осуществили несколько таких операций. В итоге правительство Эквадора отказалось от предложения, предпочтя ей другую стратегию, которая принесла хорошие результаты. Эта реальная история показывает, что эмитенты и покупатели КДС могут проводить любые манипуляции. Давайте не забывать, что как раз перед катастрофой, приключившейся с AIG и крахом Леман, МВФ, Федрезерв США и ЕЦБ неоднократно уверяли, что своп дефолта по кредиту является новым продуктом, который предоставляет отличные гарантии против рисков. С тех пор их риторика поменялась, но не было сделано абсолютно ничего для регулирования рынков КДС. Между тем, с точки зрения масштаба феномена, КДС представляют из себя огромную бомбу замедленного действия, подложенную под международную финансовую систему. Кредитные дефолтные свопы вообще нужно объявить вне закона.
В 2007 году, когда в США кризис уже разразился и распространялся в ЕС, бывший председатель ФРС Алан Гринспен писал: «Последней финансовой инновацией большой важности является своп дефолта по кредитам. КДС являются деривативом, который за вознаграждение передаёт третьей стороне риски, связанные в основном с долгами. Получение прибыли от кредитной сделки, с одновременной передачей рисков по нему третьей стороне является благом для банков и других финансовых посредников, которым для установки адекватной прибыли по займам приходится обременять свои балансы большой долей заёмных средств путём приёма депозитных обязательств и\или самим осуществляя займ. В основном эти организации занимают деньги, и процветают. Но в период невзгод они обычно испытывают проблемы с плохими долгами, которые в прошлом вынуждали их резко сокращать число займов. Это в свою очередь подрывало экономическую деятельность в целом. Рыночный аппарат по передаче риска от создателей кредита, обременённых высокой долей заёмных средств может являться критическим для экономической стабильности особенно в глобальных условиях. В ответ на эти нужды был придуман инструмент КДС, который завоевал рынок штурмом. Банк международных расчётов составил общемировую таблицу условной стоимости более чем 20 триллионов долларов в кредитных дефолтных свопах на середину 2006 года — показатель, который с 2004 года вырос на 14 триллионов долларов. Буферная мощь этих инструментов была наглядно продемонстрирована между 1998 и 2001 годами, когда КДС использовались для распределения рисков 1 триллиона долларов в кредитах быстро растущих телекоммуникационных сетей. Хотя большая часть этих рискованных начинаний обанкротилась, когда лопнул технически пузырь, ни одна крупная организация-кредитор не претерпела серьёзных потерь. Убытки были в конечном счёте понесены организациями с высокой капитализацией — страховщиками, пенсионными фондами и так далее, поскольку они обеспечивали защиту от дефолтов. Они смогли абсорбировать дефолтный удар. Таким образом каскадные дефолты, происходившие в прошлом, были предотвращены.
В 2007-м МВФ опубликовал следующее заявление, ссылающееся на здоровье США и в частности КДС, представляющие собой рынки по передаче рисков: «Хотя самоуверенность была бы несколько преждевременной, похоже, что финансовая система широко поддерживает инновацию. Новые рынки передачи риска способствовали дисперсии кредитного риска от ядра к периферии, где сосредотачивается моральный риск, где рыночная дисциплина является главным ограничением рисков. (…) Хотя циклы избыточности и паники никуда не исчезли, (чему пример последний ипотечный спад-подъём), рынки показали, что способны корректироваться самостоятельно».
Очевидно, некоторые якобы авторитетные банки по-прежнему прикрывают себя от дефолтов при помощи СКД. Так Deutsche Bank в конце июля 2011 года объявил, что сократил свои риски относительно итальянских долгов на 88 процентов. Главный немецкий кредитор утверждает, что снизил эти риски с 9 миллиардов до 997 миллионов евро. Как пишут Financial Times, Deutsche Bank удалось этого достичь не путём распродажи итальянских долговых облигаций на 7 миллиардов евро, а подправив бухгалтерскую отчётность, когда он купил КДС, чтобы защитить свои инвестиции от возможного дефолта со стороны Италии.
С другой стороны, хедж-фонды, особенно активные на внебиржевых и КДС рынках, беспокоятся о перспективах частично списанного греческого долга. Они задаются вопросом о том, будут ли приобретать их КДС в случае, если они не смогут возместить потери держателям облигаций Греции в случае её дефолта.
