Движутся ли Россия, Китай и США к новой холодной войне?

Подпись к изображению: Российский президент Владимир Путин и президент Китая Си Цзиньпин пожимают друг другу руки после подписания договора 20 мая 2014 года в Шанхае
Подпись к изображению: Российский президент Владимир Путин и президент Китая Си Цзиньпин пожимают друг другу руки после подписания договора 20 мая 2014 года в Шанхае

Российский президент Владимир Путин в прошлом месяце предпринял четвертую поездку в Китай с тех пор, как Си Цзиньпин занял президентский пост в 2013 году. Он с гордостью упоминал в выступлении о почти 60 сделках, обсуждающихся в настоящее время между Москвой и Пекином, общий объем которых составляет по некоторым данным около 50 миллиардов долларов.

«Россия и Китай на международной арене придерживаются точек зрения, которые очень близки друг к другу или почти совпадают», сказал Путин в ходе визита. Казалось бы, этот сигнал является не особенно утешительным для американских наблюдателей, особенно учитывая существенные политические разногласия и напряженность, существующие между американскими политиками и их коллегами в Китае и России.

«Реальность такова, что российско-китайские отношения сегодня, вероятно, наилучшие за всю историю. Обе страны противостоят миру, в котором доминирует третья сила», сказал во вторник на заседании Брукингского института в Вашингтоне Степлтон Рой, директор института Киссинджера и бывший посол США в Сингапуре, Китае и Индонезии. «Они ощущают угрозу, исходящую от одностороннего доминирования Соединенных Штатов».

Рой и группа его коллег говорили во вторник о сложных дипломатических отношениях между США, Россией и Китаем. Эти три страны представляют собой самые крупные в экономическом, географическом и военном отношении нации в современной истории. Вместе они объединяют четверть населения планеты, а их суммарный ВВП составляет 41 процент общемирового показателя. Если бы все три державы выступали на одной стороне, каждая из них, и весь мир в целом, получили бы колоссальные преимущества.

Однако, существует высказывание, что двое – это компания, а трое – уже толпа. Кроме того, учитывая непосредственную близость Китая и России, а также взаимное недовольство вмешательством Соединенных Штатов в международные дела, логично было бы предположить, что ситуация развивается по сценарию «двое против одного».

Вероятность того, что этот альянс способен подорвать авторитет и вес Америки в мире, отнюдь не устраивает США. К тому же Китай и Россия все более сближаются в различных международных инициативах, направленных на прекращение западной гегемонии. Группа БРИКС, коллективное название для развивающихся экономик Бразилии, России, Индии, Китая и Южно-Африканской республики, призвана обеспечить Китаю и России возможности для объединения и активизации экономического и инфраструктурного развития, как впрочем и Шанхайская Организация Сотрудничества, а также выдвинутая Си Цзиньпином инициатива «Один пояс, один путь».

Торговля между двумя странами также резко активизировалась в последние годы, поскольку Китай превратился в основной рынок сбыта для изобилия российских природных ресурсов, в особенности после того, как США и их западные союзники ввели экономические санкции против России в связи с присоединением Крыма.

«Россия и Китай стратегически дополняют друг друга. Китайцы понимают, что Россия сильна в конфронтации, в то время как китайцы хороши в маневрировании», говорит Юн Сунь, иностранный сотрудник Брукинского института. «Одна страна является крупным экспортером энергоресурсов, в то время как другая – импортером».

В попытке прояснить ситуацию, аналитиков спросили напрямик, могут ли эти противоречивые трехсторонние отношения проложить в ближайшие годы путь к новой холодной войне. Их ответ был таким: Не обязательно, но полностью этого исключить нельзя.

«Холодная война была совершенно очевидно продиктована четко сформулированным идеологическим противостоянием. Сегодняшняя ситуация является гораздо менее определенной во многих отношениях», считает Фиона Хилл, директор центра по проблемам США и Европы. «Во многих отношениях это односторонняя борьба».

В то время как холодная война в основном представляла собой столкновение между капитализмом и коммунизмом, нынешняя напряженность скорее является вопросом точек зрения, чем несогласием по поводу политико-идеологической структуры страны.

Так, по мнению Фионы Хилл, США считают продвижение демократии и свое вмешательство в мировую политику, как, например, стремление добиться отстранения сирийского президента Башара аль-Асада от власти, «очень мягким и благотворным».

«Однако, многие люди в Китае придерживаются совершенно иной точки зрения, как, разумеется, и близкое окружение Владимира Путина. Существует твердое убеждение, что Соединенные Штаты способствуют росту беспорядков и мятежей… что, конечно же, абсолютно не соответствует точке зрения, которой придерживаемся мы в США».

Аналитики также предположили, что нынешние тенденции не перерастут в конфликт, подобный холодной войне, просто потому, что стороны этого треугольника находятся в неравных условиях. Хотя российско-китайская торговля и выросла в последние годы, обмен товарами и услугами между США и Китаем значительно более масштабный.

«Главная слабость китайско-российских связей лежит в области экономических отношений, которые являются весьма хрупкими», считает Юн Сунь, отмечая, что сочетание низких цен на энергоносители, нестабильности российской и китайской национальных валют,  а также общее замедление экономического роста Китая вкупе привели к тому, что «ухудшение состояния торговых отношений» является вопросом нескольких месяцев.

«Экономические отношения с Соединенными Штатами фундаментально более важны для Китая, чем отношения с Россией», считает Степлтон Рой. «Общая направленность наших отношений с Китаем сегодня, даже на фоне всех серьезны проблем, с которыми мы столкнулись в Южно-китайском море и других острых вопросов, в корне отличается от наших отношений с Россией во времена холодной войны».

Аналитики также указали на фактор взаимного недоверия, сохраняющийся между Китаем и Россией. В Китае все еще созраняются тяжелые воспоминания о пограничном конфликте с Советским Союзом в середине двадцатого века и предыдущие территориальные споры в Восточной России, уходящие в девятнадцатое столетие.

«Для Китая нет ничего нового в том, что у двух стран имеются взаимные причины для опасений в отношении друг друга. Это объясняется географической близостью и историей», говорит Юн Сунь. «Именно Россия забрала большую часть наших утраченных территорий. По мнению китайцев, национализм Путина в Китае направлен не только против Запада, но и против Китая».

Впрочем, Степлтон Рой предостерег американских политиков от действий, активно толкающих Китай и Россию в альянс, направленный против США. Хотя участники заседания в основном избегали упоминания имен кандидатов в президенты, Рой и Хилл отметили, что в ходе предвыборной кампании звучали весьма жесткие замечания по поводу торговли с Китаем. По его мнению, «это очень плохая дипломатия… манипулировать ими вместо того, чтобы добиться чего-то позитивного», а «плохие отношения с Китаем никак не соответствуют национальным интересам Соединенных Штатов».

Однако, независимо от того, кто войдет в Белый дом в будущем январе, Хилл отмечает, что предстоящие президентские выборы могут в некотором отношении дать России, Китаю и США шанс начать все сначала, даже если это потребует «на самом деле искусной дипломатии».

«У нас есть шанс на новую главу, благодаря нашим президентским выборам», сказала Хилл. «Это может стать основанием для переосмысления ситуации. И если мы на самом деле обеспокоены тем, что скатываемся к отношениям в духе холодной войны, чего на самом деле можно избежать, то, возможно, пора задуматься над тем, что нужно изменить для снижения напряженности».

Поделиться...
Share on VK
VK
Tweet about this on Twitter
Twitter
Share on Facebook
Facebook
0

Добавить комментарий