Источник перевод для mixednews – josser
19.09.2011
Позвольте мне начать с трёх общих суждений, затем в общих чертах развить каждое и, сделав выводы, внести скромное предложение.
– Во-первых, миру во всём мире угрожает не утопический фанатизм, как обстояло в течение XX века, а турбулентная сложность, внутренне присущая изменчивому феномену глобального политического пробуждения;
– Во-вторых, всесторонний и постоянный социальный прогресс можно достичь скорее в результате демократического соучастия, нежели авторитарной мобилизации;
– В-третьих, в наше время глобальную стабильность может обеспечить только широкомасштабное сотрудничество, а не имперское господство.
В XX веке преобладали фанатические идеологические усилия, направленные на воссоздание жестокими тоталитарными методами обществ, основанных на утопических проектах. Европа XX века лучше всех знает человеческую цену такого упрощённого и самонадеянного идеологического фанатизма. К счастью, сегодня возможность новой попытки крупномасштабных утопических социальных преобразований, за исключением некоторых единичных случаев, таких как Северная Корея, является маловероятной.
В значительной степени это вызвано тем, что в XXI веке, впервые в истории человечества, политическое пробуждение переживает весь мир. Народы мира беспокойны, взаимосвязаны, возмущены социальным неравенством, и со всё возрастающей силой отвергают авторитарную политическую мобилизацию. Отсюда следует, что в конечном итоге демократическое участие предоставляет наилучшую гарантию, как для общественного прогресса, так и для политической стабильности.
На мировой арене, однако, сочетание растущих популистских амбиций и характерных сложностей, возникающих при формировании общих глобальных ответов на политические и экономические кризисы, создаёт угрозу международного беспорядка, на которую ни Германия, ни Россия, ни Турция, ни Китай, ни Америка, взятые по отдельности, не могут дать эффективного ответа. На самом деле, с возможным мировым хаосом – совпадающим с появлением новых опасностей для всеобщего благосостояния и даже выживания человечества – можно успешно справиться только в рамках большей кооперации, основанной на более широком распространении демократических ценностей.
Основополагающим фактом является то, что взаимозависимость – более не лозунг, а описание действительности, с которой нельзя не считаться. Америка понимает, что ей нужна Европа в качестве глобального союзника; что её взаимодействие с Россией ведёт к обоюдной и возрастающей выгоде; что её экономической и финансовой взаимосвязи со стремительно поднимающимся Китаем свойственна особая политическая деликатность, что её узы с Японией важны не только для обеих сторон, но и для блага всего Тихоокеанского региона. Германия привержена к ещё большему объединению Европы в рамках ЕС и поддержанию тесных связей с Америкой по ту сторону Атлантики, и в таком контексте может беспрепятственно строить взаимовыгодную экономическую и политическую кооперацию Россией.
Турция, почти сто лет назад запустившая процесс социально-политической модернизации в целом по европейской модели, берёт на себя бо́льшую роль в регионе в качестве экономически динамичного демократического государства, оставаясь в то же время членом атлантического альянса и пребывая в добрососедских отношениях с Россией. А Россия, признающая, что её модернизация и демократизация взаимно усиливают друг друга и являются жизненно необходимыми для поддержания её немаловажной роли в мире, также стремится к более широкому сотрудничеству с Европой, Америкой и, что само собой разумеется, со своим быстро развивающимся соседом на востоке, с Китаем.
Таким образом, настало время для претворения в жизнь ценностей и интересов, которые связывают нас вместе всё более глубокими узами. Для этого требуется целенаправленное содействие реальному примирению между исторически конфликтовавшими народами.
Европейского союза не существовало бы сегодня, если бы со стороны Франции и Германии не последовало осознанных усилий – не только на официальном уровне, но особенно между их народами, – направленных на создание условий для истинного и глубокого национального примирения. ЕС не мог бы включить в свой состав центральную Европу, если бы не так давно не были предприняты аналогичные непрекращающиеся усилия в отношениях между немцами и поляками.
Турция и Россия, хоть и враги в прошлом, сейчас добрые соседи, а Турция и ЕС заняты сложными переговорами по вопросам взаимовыгодного сотрудничества. Расширившаяся Европа не может состояться без похожего полноценного примирения между поляками и русскими. И даже ещё более широкая схема взаимодействия может возникнуть тогда, когда Америка и Россия разовьют своё сотрудничество, воспользовавшись тем обстоятельством, что на межличностном уровне между американцами и русскими никогда не было сколь-нибудь по-настоящему сильной вражды.
В любом случае нам нужно принять реальность того, что крупномасштабная кооперация между регионами в ближайшие десятилетия будет существенным условием глобального благополучия.
Имеющее место появление новых больших игроков в лице динамичных и густонаселённых азиатских государств, из которых наиболее заметным является Китай, ранее – Япония, а скоро – Индия и Индонезия, так же как и всё более укрепляющихся межгосударственных организаций Азии, отражает преимущества крупномасштабного сотрудничества между регионами мира. По сути, чем больше региональной кооперации будет в самой Азии, тем ниже вероятность повторения Азией мучительного пути Европы XX века, и выше вероятность расширения сотрудничества между новым Востоком и старым Западом.
К тому же, потенциал такого сотрудничества – при условии предотвращения крупных конфликтов – наводит на мысль, что в предстоящие десятилетия политически пробудившиеся народы мира могут, наконец, принять всеобщую политическую культуру, при которой глобальное сотрудничество получит подкрепление в соответствии с конституционно-демократическими принципами (хотя не без определённых неизбежных вариаций на местах). Япония, Южная Корея и Индия дают примеры глобального потенциала универсальности демократии для разных культур. Пришло время обратить внимание на эту подающую надежды перспективу, особенно в свете нынешней склонности впадать в исторический пессимизм. Таким же своевременным было бы конкретно и практически подумать в аспекте геополитики о том, как нам терпеливыми шагами продвигаться в сторону такого многообещающего будущего, и вводить его в общепринятую практику.
