Взаимный страх отталкивает Россию и Запад друг от друга

«Простите, у меня нет с собой паспорта. Я оставил его дома», запинаясь говорил я на своем ужасном русском, стоя перед офицером полиции с каменным лицом на станции метро в Санкт-Петербурге. «Мой дом на Васильевском острове. Я студент из Англии».

Услышав эти последние два слова, полицейский пожал плечами и спокойно пропустил меня через барьер, а я медленно потягивал кофе, сосредоточившись в этот момент не столько на отсутствии в нем настоящего вкуса, сколько на том факте, что я едва избежал ареста русскими. Я явно выглядел как иностранец, иначе полицейский не стал бы меня останавливать, однако, если у него, как выяснилось, не возникло проблемы с англичанином, разгуливающим по Санкт-Петербургу без паспорта, тогда что же он пытался проверить? Скорее всего, не американец ли я.

Из-за сходства в культуре и языке, а также давних и тесных политических связей, легко объединить Британию и США в одну красивую, удобную маленькую группу, известную как «Запад», но русские не всегда видят такую связь. С точки зрения правительства Путина и российских СМИ, именно США смотрели на Россию с ненавистью, постоянно держа свой палец над большой красной кнопкой во времена холодной войны, и именно Америка сейчас вновь заморозила потеплевшие было отношения из-за вмешательства в сирийский конфликт.

Российские газеты пестрят такими заголовками как «С-400 остановит американцев», и «ЦРУ объявило войну России. Что дальше?». Похоже, они отражают отношение России к США, однако такой антагонизм в отношении Британии распространен в гораздо меньшей степени.

Такое восприятие характерно не только для средств массовой информации, оно сквозит и в словах Путина. Выступая на Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге, президент России сказал, что когда еще в 2002 году США вышли из Договора об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО), после того как он оставался в силе на протяжении 30 лет, они «нанесли колоссальный удар по всей системе международной безопасности».

Мне было удивительно слышать столь сильные выражения против США, страны, о которой парламентские лидеры Британии редко говорят как об источнике риска для международной безопасности. Гораздо чаще мне приходилось сталкиваться с демонизацией России, исходившей из уст британских политиков и журналистов. В частности, я имею в виду заголовки вроде «Путин показывает в Крыму, кто главный» и недавние комментарии министра иностранных дел Бориса Джонсона в Палате Общин, согласно которым русские должны предстать перед Международным уголовным судом.

Контекстом для этого заявления Джонсона стал инцидент, когда конвой ООН, доставлявший гуманитарную помощь, попал под сокрушительный обстрел в Сирии. Джонсон утверждает, что несмотря на решительные опровержения, все доказательства указывают на то, что ответственность лежит на России. Впрочем, он настаивал на том, что его слова не содержат «никакой враждебности к России». Его утверждение представляется мне нелогичным, учитывая тот факт, что он прямо обвинил эту страну в нападении на гуманитарный конвой. Кстати, Путин позже назвал его комментарий «бурей в стакане мутной лондонской воды».

Американцы отнюдь не менее антагонистичны. На фоне заявлений о том, что русские взламывают частные электронные серверы в США, ЦРУ, согласно сообщениям, вынашивает планы, за которыми стоят Обама, Байден и Клинтон. Последняя назвала российский взлом «непосредственной атакой на нашу демократию».  Единственный видный деятель в американской политике, который не осуждает Россию, разумеется, Дональд Трамп. Когда его спросили, кто взломал сервер Национального комитета Демократической партии, он ответил: «Возможно, это была Россия, но это также мог быть и Китай. Вообще, за этим могут стоять многие другие люди».

Похоже, редакционные комментарии скрывают истинное чувство, связывающее Запад и Россию: страх. Это чувство отражает слабость, и никто не хочет показывать его, но именно страхом объясняется все, что Владимир Путин заявил в своей речи на экономическом форуме. Когда он говорил о решении Америки разместить свои ядерные боеголовки в Румынии, он был явно обеспокоен ее географической близостью к России. А Борис Джонсон, в свою очередь, отчаянно пытался отречься от собственных заявлений из страха перед возможной реакцией России.

Политики и комментаторы как в России таки на Западе не предпринимают никаких попыток успокоить другую сторону, зато мгновенно обижаются на сказанные против них слова. Это низводит реальные проблемы, связанные с войной, которую США, Европа и Россия ведут в Сирии до ребяческого навешивания ярлыков. Впрочем, такой мрачный взгляд на отношения между Россией и Западом часто ошибочно приписывают самим народам, всем до единого человека в этих странах. Когда об этом читаешь, идея представляется настолько смехотворной, что в нее трудно поверить, однако, многие на самом деле так думают, возможно, только подсознательно.

Моя встреча с полицейским доказывает это, как и тот факт, что я и несколько других студентов бываем у русских людей в домах, где нас угощают и терпеливо относятся к нашим беспомощным попыткам говорить по-русски. Средства массовой информации пытаются заставить нас поверить, что Россия и Запад постоянно готовы перегрызть друг другу глотку, однако на самом деле антагонизм существует только между правительствами, да и их вражда в основном объясняется взаимным страхом.