Отношения между великими державами, судя по всему, пришли в движение в период неопределенности, возникшей после удививших всех результатами президентских выборов в США. Некоторые вашингтонские стратеги рассматривают возможность того, что «эффект Киссинджера наоборот», то есть энергичное сближение США с Россией, может стать серьезным препятствием для амбиций Пекина, вынудив его занять более сдержанную и осторожную позицию. Логику возобновления стратегического треугольника по Киссинджеру нельзя назвать полностью несостоятельной. Тем не менее, определенные препятствия, и не в последнюю очередь превалирующее в США отвращение к Кремлю, столь очевидны, что явно способны ограничить шансы на успех.
Еще одно существенное препятствие для такой стратегии заключатся в том, что российско-китайские отношения непрерывно укреплялись в течение трех последних десятилетий, так что они уже не представляют собой хрупкий «брак по расчету», каким нередко представляют это в Вашингтоне. Достаточно упомянуть недавнее появление в арсенале боевой авиации Китая долгожданного российского истребителя Су-35, не говоря уж о растущем размахе совместных российско-китайских военно-морских учений, чтобы понять, что это именно так.
В то же время, китайско-российское сотрудничество часто остается в тени, и в частности, это относится к одному из аспектов их партнерства, который почему-то, как правило, ускользает из внимания. Речь идет об освоении Арктики. Это особенно странно, поскольку, если посмотреть на карту, легко увидеть, что между Китаем и Арктикой лежит обширная территория российской Сибири, так что единственный реальный путь развития этих регионов лежит через двустороннее сотрудничество. 30-страничный материал из восьми серьезных научных статей, опубликованных в конце 2016 года в одном из ведущих военно-морских журналов Китая «Naval & Merchant Ships», свидетельствует о новом уровне внимания Китая к Северу.
Первая статья, автором которой является Су Хань, предположительно старший научный сотрудник международного отдела ЦК Коммунистической партии Китая, настолько откровенна, что просто захватывает дух. Автор открывает дискуссию смелым утверждением, что Арктика «не просто географическое понятие, но … она неотделима от нашего будущего и развития нашей страны…». Впрочем, он ясно дает понять, что эта линия рассуждений проходит непосредственно через Москву: «В части навигационных маршрутов, разведки и разработки месторождений все эти проекты тесно связаны с Россией. Китайско-российские отношения представляют собой ключевое звено участия нашей страны в освоении Арктики».
Впрочем, это еще не все. Затем автор в довольно резкой форме переходит к критике внешней политики США и ее влияния на Россию. Су объясняет, что «на протяжении 25 лет после распада СССР США никогда не отступали от своей стратегии сдерживания России. Вдобавок он утверждает, что все современные проблемы в Европе — от кризиса беженцев и терроризма до украинского конфликта… «тесно связаны с деятельностью США». Сейчас, по его мнению, Америка открывает новую зону противостояния … в Арктике.
Обращаясь к скептицизму относительно роли Китая в Арктике, Су утверждает: «все голоса так или иначе сходятся на идее, что Арктика становится нашей новой точкой стратегического прорыва. Он отмечает, что СССР никогда не принимал Китай всерьез в вопросах, касающихся освоения Арктики, но теперь ситуация существенно изменилась, о чем свидетельствует тот факт, что Китай уже приступил к работе над созданием второго мощного ледокола. Кроме того, два средних военных ледокола недавно поступили на вооружение Северного Флота Народно-освободительной Армии Китая.
В анализе Су подчеркивается потенциально важная роль северокорейского порта Раджин как для российско-китайских отношений, так и для арктической стратегии Китая в целом. Су указывает на многочисленные проблемы, в том числе на недостаточную глубину реки Тюмень и различную ширину железнодорожной колеи в Северной Корее и России, но в конечном итоге приходит к выводу, что этот проект может иметь решающее значение для дальнейшего развития северо-восточных провинций Китая и их международных торговых связей.
Впрочем, главная роль в его анализе отводится проекту «Ямал СПГ» как жемчужине арктических сокровищ. Кроме того, в нем содержится рыночный прогноз, в соответствии с которым как минимум 20 танкеров со сжиженным природным газом (СПГ) будут курсировать по маршруту от Ямала через арктические воды вплоть до Восточной Азии, обеспечивая Китай стабильными поставками СПГ в объеме 3 миллиона тонн в год. Более того, по мнению Су, российский Северный морской путь легко вписывается в китайскую инициативу «Один пояс, один путь», поскольку она направлена на создание инфраструктуры, охватывающей весь простор Азии, и вполне может включать ее северную часть.
Автор слегка касается в своем анализе деликатного вопроса военных амбиций Китая, хотя это не является главной темой серии статей. Он напоминает о развертывании эскадры из пяти кораблей ВМС НОАК, которые пересекли Берингов пролив в международных водах у берегов Аляски в сентябре 2015 года. Северный маршрут, пишет он, может «ослабить попытки использовать цепь островов с целью сковать наш флот». В этой связи последняя статья серии посвящена исследованию операций советских и российских атомных подводных лодок в Арктике. Эти силы, гласит статья, «были готовы в любой момент нанести удар по врагу». Отмечается также, что Россия в последнее время расширила схему развертывания атомных подводных лодок на 50 процентов.
Итак, хотя подход Китая к Арктике по всей вероятности будет следовать главным образом экономическим интересам, а не стратегическим инициативам, не следует удивляться, если в ближайшие несколько лет можно будет увидеть китайскую атомную подводную лодку, всплывающую среди льдов в районе Северного полюса. Вполне возможно, что для этого «трюка» потребуется российский коучинг.
Возвращаясь к соблазнительной идее «треугольника Киссинджера наоборот», с которой начиналась данная статья, можно усомниться в осуществимости подобного маневра, учитывая представленные выше свидетельства успешного сотрудничества между Китаем и Россией, как в освоении Арктики, так и по другим направлениям. Судя по анализируемому материалу, всего две недели назад китайские стратеги едва ли были обеспокоены возможным «разворотом Трампа к Москве».
На самом деле, возможно, более реалистичным, зрелым и конструктивным подходом со стороны США было бы попытаться укрепить отношения как с Китаем, так и с Россией, вместо того, чтобы пытаться использовать их друг против друга. Улучшение отношений между великими державами по всем направлениям может сыграть важнейшую роль в выведении мирового порядка из нынешнего опасного скатывания к анархическому хаосу, соперничеству и эскалации насилия.
