В стремлении усилить своё влияние на Среднем Востоке и в Северной Африке Россия всё большее внимание уделяет Ливии, однако, судя по нынешним действиям Кремля, Путин либо перестраховывается, либо ещё не определился с планом действий по этому вопросу.
Решения Европы, а именно – её самых активных игроков в лице Франции, Великобритании и Италии — могут склонить чашу весов в ту или иную сторону. Внимательно следить за развитием событий будет новый спецпредставитель ООН в Ливии Хасан Саламе, который официально приступил к работе на этой неделе, посетив встречу международно признанного премьер-министра Ливии Фаиза Сараджа и его главного конкурента фельдмаршала Халифы Хафтара.
Между войной и миром
С одной стороны, Россия оказывает помощь фельдмаршалу Хафтару, противостоящему премьер-министру Сараджу, которого поддерживает Запад. Многие в Москве считают Хафтара «диктатором восточной Ливии». Благодаря своей антиисламистской позиции, Хафтар становится эффективным партнёром в борьбе с терроризмом, а поддерживая фельдмаршала, Россия укрепляет отношения с его главным спонсором – Египтом. Ограниченная поддержка Хафтара также исключает возможность конфликта, позволяя России указывать на бессмысленность западной интервенции в 2011 году и утверждать, что смена режима, будь это Ливия или Украина, лишь повергает страну в хаос.
С другой стороны, Путин стремится к тому, чтобы в России и за границей его воспринимали не только как сторонника военных действий; он желает повысить свой рейтинг дипломата. Россия продемонстрировала военную мощь в Сирии, и роль миротворца в Ливии привлекательна для Путина, особенно с учётом грядущих президентских выборов в марте 2018 года. Более того, дипломатические успехи России позволят Путину позиционировать свои действия как восстановление того, что разрушил Запад.
Что успела сделать Россия?
Первым в Москве рассмотрели вариант «войны». Весной 2016 года Россия оказала ключевую финансовую поддержку подконтрольной Хафтару восточной Ливии – российская типография напечатала ливийские динары. Отношения стали интенсивнее в июне этого года: Россию несколько раз посещали Хафтар и спецпредставитель Абдул-Басит Аль-Бадри, посол Ливии в Саудовской Аравии. В январе этого года фельдмаршал Хафтар поднялся на борт авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов», где провёл сеанс видеосвязи с министром обороны России Шойгу.
У Хафтара три главных просьбы к России: политическая поддержка для признания его легитимным лидером Ливии, помощь в снятии эмбарго ООН на торговлю оружием и поставка оружия. Встреча убедила Хафтара в том, что ему будет оказана такая же поддержка, как президенту Сирии Асаду, но на данный момент в отношении Ливии Россия действует не столь решительно.
По поводу оружия Кремль публично поддержал решение ООН, отказавшись поставлять оружие до отмены эмбарго, и Москва не горит желанием оспаривать в ООН этот вопрос. Как бы то ни было, французский военный эксперт Арно Делаланд сообщил о некоторых поставках в Ливию российского оружия. По его информации, законно проданное Египту российское оружие попадает к Хафтару. Подобная схема удобна для России не только тем, что страна не нарушает введённого ООН эмбарго: благодаря саудовским деньгам, Египет – гораздо более надёжный покупатель, чем Хафтар.
Также появлялись сообщения об активности российских специальных сил в Ливии или на границе между Египтом и Ливией. Тем не менее, на данный момент нет информации об участии этих сил в военных операциях, скорее, их задача в том, чтобы защитить российских техников, которые помогают обслуживать системы вооружения Ливийской национальной армии Хафтара.
В то же время Москва склоняется к «миру»: Россия развивает отношения с противниками Хафтара, поддерживает связанные с Ливией решения ООН и Ливийское политическое соглашение. Премьер-министр Сарадж посетил Москву, хотя во встрече приняли участие политики более низкого ранга по сравнению с теми, кто вёл переговоры с Хафтаром, и сам факт визита не говорит о российской поддержке правительства Ливии, которое опирается на Запад. В Москве также принимали и делегацию из города Мисрата, в которую входили радикальные противники Хафтара. Кроме того, Россия поддерживала связь с третьей стороной, которая надеялась обрести контроль над Ливией – с Правительством национального спасения Ливии.
Что будет дальше?
Вряд ли Путин позволит России быть втянутой в новый конфликт или огорчит Египет, поставляя оружие Хафтару напрямую. Измениться может уровень поддержки Хафтара, которая будет включать большую техническую помощь или более совершенное оружие. Это резко воодушевит Хафтара на продолжение войны, и не важно, насколько мала вероятность его быстрой военной победы.
Возможен и другой вариант, выбрав который, Россия начнёт сотрудничать с Хафтаром по вопросам борьбы с терроризмом. Это найдёт отклик у Трампа, который сделал борьбу с терроризмом основной задачей своей администрации. В поддержку этого варианта выступает министр обороны Шойгу, но ему требуется разрешение Кремля, а оно ещё не получено.
Скорее всего, Путин продолжит вести неопределённую политику. Россия продолжит оказывать минимальную, но важную военную поддержку Хафтару с помощью поставок оружия через Египет (этим доволен и Абдель Фаттах ас-Сиси, и Хафтар). Приглашая в Москву некоторых ливийских лидеров, Россия будет демонстрировать своё дипломатическое влияние. Россия станет использовать Ливию в качестве поучительного примера разрушительных последствий смены режима.
Как должна поступить Европа?
Если европейские игроки наподобие Италии, Франции и Великобритании желают избежать эскалации, дипломатические амбиции России позволяют на неё повлиять. Высокопоставленные российские политики ожидают, что Россия будет участвовать в международном обсуждении проблем Ливии точно так же, как в переговорах по Сирии и других подобных организациях наподобие Квартета по ближневосточному урегулированию. У ООН и Саламе нет другого выбора, кроме как привлечь Россию к обсуждению, но предметные переговоры по Ливии между членами Евросоюза и Москвой не должны проводиться просто так. К участию в новой контактной группе Россия должна быть допущена лишь при условии, что она поддержит деэскалацию в Ливии и сократит помощь Хафтару, а иначе останется не у дел.
Если Москва согласится сотрудничать на этих условиях, Европе следует бдительно отнестись к её влиянию на деятельность контактной группы и поведение её региональных участников – ОАЭ и Египта. На фоне катарского кризиса Абу-Даби рассматривает ситуацию в Ливии как потенциальную борьбу с политическим исламом. Действительно, он может поддержать Хафтара на пути к Триполи, в результате чего вблизи Европы разгорится многолетняя гражданская война. Египет, скорее всего, использует более ограниченный подход и сфокусируется на охране своих западных границ. Европе следует определить, что из этого произошло под влиянием России, и отказаться от переговоров, если действия Москвы приведут к эскалации.
В целом, неоднозначность политики Путина по отношению к Ливии – повод задуматься о его истинных намерениях. Европа должна использовать своё дипломатическое воздействие, чтобы убедиться, что участие России в переговорах по Ливии не приведёт к дальнейшей дестабилизации ситуации у южных европейских границ.
