На Среднем Востоке произошли два контрастирующих друг с другом события. В понедельник в Эр-Рияде состоялась встреча министров обороны из стран-участниц Исламской военной антитеррористической коалиции (IMCTC). За день до этого в Тегеране представители Ирана, Турции и Катара заключили «коммерческую» сделку – подписали соглашение об укреплении торговых связей между тремя странами.
Встреча участников коалиции IMCTC превзошла сделку в Тегеране по помпезности и широко освещалась в прессе. Но большего внимания заслуживают тегеранские события.
Коалицию опрометчиво назвали «арабским НАТО», хотя у неё мало общего как с арабами, так и с Альянсом. Костяк организации IMCTC представляет Пакистан, а пакистанцы ближе к северным индийцам.
НАТО появился в виде единой геополитической и идеологической платформы, став воплощением новейшей западной стратегии по сдерживанию СССР. Но в IMCTC нет единого подхода к нейтрализации угрозы, это непостоянная организация, которая меняется вместе с мусульманским миром. Исторически за Саудовской Аравией закрепилась репутация главного инкубатора для «исламских террористов», и сегодня страна пожинает плоды.
Экономика Саудовской Аравии в плачевном состоянии, валютные резервы быстро иссякают, борьба за власть разрушает правящую династию. Среди представителей крайне консервативного религиозного истеблишмента, который традиционно наделял властью правителей, зреет негодование. Недовольная общественность требует «реформ» и открытости, в богатых нефтью шиитских провинциях на востоке бурлят беспорядки. Происходящее в Саудовской Аравии может сыграть на руку радикальным исламистам.
Кроме того, сложилась непростая внешняя обстановка. В Ираке пришли к власти шииты, в Йемене – кризис, в Сирии – поражение. Ливан отдан Хезболле, в Иране – «постсанкционные» колебания, нефтяной рынок неустойчив, а Америка не желает поддерживать саудовский режим.
Внешней агрессии Саудовская Аравия не подвергается. Как, в таком случае, коалиция IMCTC поможет в борьбе с врагом, который находится в самой Саудовской Аравии? Будут ли участники IMCTC воевать с Ираном, чтобы восстановить господство Саудовской Аравии на мусульманском Среднем Востоке?
Большинство членов IMCTC (страны Магриба, Африки, Центральной Азии) дружат с Ираном. Даже Пакистан готов начать отношения с чистого листа.
По сути, коалиция IMCTC – это последняя попытка Саудовской Аравии откупиться от проблемы. Но сегодняшний кризис реален, и IMCTC дарит лишь ложное ощущение безопасности. Фотосессия в Эр-Рияде напоминает о празднествах, которые шах Ирана устроил в 1971 году в Персеполисе в честь 2500-летия со дня основания Персидской империи, хотя враг уже был на пороге.
Прошедшая в воскресенье сделка Ирана, Турции и Катара не стала громким событием, но она гарантированно повлияет на региональную и международную безопасность.
Соглашение, которое подписали не слишком известные Западу министры торговли, призвано создать «объединённую рабочую группу, которая будет способствовать транзиту товаров между тремя странами» и поможет преодолеть «препятствия, возникающие при перевозке товаров из Ирана и Турции в Катар».
Может показаться, что это скромные усилия по улучшению товаропотока в Катар, который потерял доступ к наземным торговым маршрутам, пролегающим по территории Саудовской Аравии. Но случившееся также символизирует неповиновение Катара, его сопротивление лидерству Саудовской Аравии в регионе и поддержку со стороны Турции и Ирана. Изначально гнев Эр-Рияда вызвали заигрывания Дохи с Тегераном, а сегодня у Катара и Ирана надёжные партнёрские отношения. Это подрывает сплочённость Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, так как Иран также поддерживает тесную связь с Оманом и Кувейтом.
В более широком отношении укрепление трёхстороннего союза России, Турции и Ирана на фоне их общей неприязни к США оберегает Тегеран от региональной изоляции. Родство Ирана с Катаром и Турцией (две суннитские мусульманские страны) не позволяют Эр-Рияду подать конфликт с Тегераном как противостояние с фанатиками.
Сближение Катара и Ирана глубоко сказывается на мировом рынке энергоресурсов. На долю России, Ирана и Катара приходится около 55 процентов доказанных газовых запасов. Три страны признаны ключевыми участниками Форума стран — экспортёров газа. Кроме того, Иран «делит» нефтегазовое месторождение Южный Парс (резервы Ирана оцениваются в 27 процентов) с Катаром, а Россия увеличивает присутствие в иранском энергетическом секторе.
Катар лидирует на рынке сжиженного природного газа (СПГ) с 2000-х годов. Но Россия развивает собственное производство СПГ (ожидается, что завод на Ямале заработает на полную мощность к 2020 году), а Иран в будущем также планирует заняться экспортом СПГ.
Дональд Трамп намерен увеличить производство СПГ в Америке, однако на мировом рынке СПГ уже становится тесно. В связи с этим псевдоальянс России, Ирана и Катара может нарушить планы Трампа относительно американского экспорта СПГ.
Под угрозу попадают и более 6500 американских военных, которые находятся в Катаре, где на авиабазе Эль-Удейд размещается штаб-квартира Центрального командования ВС США. Вероятно, американо-турецкие отношения могут ухудшиться. У Турции тоже есть военная база в Катаре.
В сентябре в Катаре был открыт огромный новый порт, который Иран начал использовать для увеличения объёмов торговли. К тому же, приближается Чемпионат мира по футболу, это событие пройдёт в Катаре в 2022 году. Более того, Иран предлагает открыть своё воздушное пространство для катарских самолётов, которые совершают рейсы в Европу, а также в страны Северной и Южной Америки.
Иран надеется привлечь катарские инвестиции. Обсуждается возможность появления иранских облигаций на рынке ценных бумаг Катара. В геополитическом отношении альянс с Катаром позволяет Ирану обрести стратегическую глубину.
С помощью дипломатии, хитрых решений и уловок Ирану неоднократно удавалось провести Саудовскую Аравию, и это может повториться вновь. Впрочем, по сути, альянс Турции, Ирана и Катара нарушает баланс сил на мусульманском Среднем Востоке, в открытую оспаривая лидерство Саудовской Аравии.
