Учитывая круглосуточный поток фальшивых новостей и дезинформации, захлестнувший мир в последнее время, это был всего лишь незначительный скандал. Речь о том, что 27 из 28 стран Европейского Союза, за исключением Венгрии, подписали внутренний документ, критикующий китайскую инициативу «Новый Шелковый путь» как непрозрачную и угрожающую свободе торговли, а также якобы способствующую недобросовестной конкуренции со стороны китайских промышленных конгломератов.
Подпись к изображению: Французский президент Эммануэль Макрон и Председатель КНР Си Цзиньпин во время пресс-конференции в Пекине
В результате утечки этот доклад попал в распоряжение журналистов респектабельной немецкой газеты Handelsblatt. Дипломаты Европейского Союза подтвердили его существование ресурсу Asia Times. Затем МИД Китая успокоил взволнованную публику, сказав, что Брюссель объяснил, в чем дело.
На самом деле, как можно было предположить, главное здесь – нюансы. Любой, кто знает, насколько безобразно функционирует брюссельская «еврократия», понимает, что не существует никакой единой политики Евросоюза в отношении Китая, да и в отношении России тоже.
В этом внутреннем докладе говорится, что Китай, с помощью своих новых Шелковых путей, или инициативы «Один пояс, один путь» (ОПОП), «преследует цели внутренней политики, такие как сокращение избыточных производственных мощностей, создание новых экспортных рынков и обеспечение доступа к сырьевым ресурсам».
Однако, это совершенно очевидный мотив Китая, изначально встроенный в проект ОПОП, и Пекин никогда не пытался этого отрицать. Ведь именно эта концепция с самого начала циркулировала внутри Министерства торговли, еще задолго до того, как Си Цзиньпин официально провозгласил свою масштабную инициативу в Астане и Джакарте в 2013 году.
Отношение к ОПОП в разных странах Европы отличается. Центральная и Восточная Европа в основном выражают энтузиазм, поскольку ОПОП для них является синонимом в высшей степени необходимых инфраструктурных проектов. Такого же мнения придерживаются Италия и Греция. Северные порты, такие как Гамбург и Роттердам, практически идеально подходят для роли терминалов ОПОП. Испания в высшей степени заинтересована, чтобы поскорее наступил день, когда грузовой поток начнет двигаться по скоростной магистрали от города Иу в провинции Чжэцзян до Мадрида.
По сути, все дело сводится к тому, как компании из некоторых стран Евросоюза определяют степень их интеграции с тем, что главный экономист Australia and New Zealand Banking Group в большом Китае Реймонд Йонг называет «самым крупным экономическим экспериментом в большой истории».
Символичным является отношение Франции. Президент Эммануэль Макрон, который в настоящее время ведет масштабное геополитическое наступление с целью добыть себе корону неофициального короля Европы, в сущности, одобрил ОПОП во время своего визита в Китай в начале нынешнего года.
Однако, здесь также имеется нюанс. «В конце концов, древние Шелковые пути никогда не были исключительно китайскими, – сказал Макрон во дворце Дамин в Сиане, резиденции династии Тан, опоры древнего Шелкового пути на протяжении более двух столетий. – Эти пути не могут быть путями новой гегемонии, превращающие все страны, которые они пересекают, в вассалов.
Таким образом, Макрон уже тогда понимал, что отношения между ЕС и Китаем выходят далеко за пределы главной европейской тревоги, связанной с тем, как китайцы ведут свою игру в сфере внешней торговли и инвестиций.
Макрон даже не пытался скрывать свою позицию, подталкивая бюрократическую Европейскую комиссию к ужесточению антидемпинговых правил против импорта китайской стали, и введению жесткого контроля за поглощениями компаний в стратегических секторах экономики, особенно с участием Китая.
Параллельно, почти каждая страна ЕС, а не только Франция, желает получить больший доступ к китайскому рынку. Макрон активно раскручивал оптимистическую мантру «Европа вернулась», в которой содержится намек на конкурентоспособность Европейского Союза. Однако, едва ли она способна замаскировать очевидный страх европейцев, обусловленный тем фактом, что Китай может оказаться недосягаемо более конкурентоспособным.
ОПОП для Пекина имеет огромное геополитическое, но еще в большей мере геоэкономическое значение. Речь идет о продвижении новых глобальных стандартов и норм, которые могут не вполне совпадать с теми, что практикуются Евросоюзом. И это подводит нас к сути дела, которая отсутствует в просочившемся в прессу внутреннем докладе, а именно, к взаимосвязи между ОПОП и программой «Сделано в Китае-2025».
Пекин всерьез намерен за семь лет превратиться в глобального лидера в области высоких технологий. Стратегия «Сделано в Китае-2025» определяет в качестве приоритетных 10 секторов, в том числе искусственный интеллект, робототехнику, аэрокосмическую промышленность, экологически безопасный транспорт и судоходство.
В прошлом году объем двусторонней торговли между Китаем и Германией составил 187 миллиардов евро. Это намного больше, чем аналогичный товарооборот между Китаем и Францией, а также Китаем и Германией, в обоих случаях составляющий около 70 миллиардов. Да, Берлин встревожен, и вполне обоснованно. Стратегия «Сделано в Китае-2025» представляет собой значительную угрозу для ведущих германских компаний, производящих высококачественные промышленные товары.
Впрочем, эти времена, возможно, уже в прошлом, учитывая, что Китай приобрел невероятное количество немецкой техники и оборудования, в том числе у компаний BMW и Audi. Новая нормальность указывает на целую армию китайских компаний, движущихся с головокружительной скоростью вверх по цепочке создания добавленной стоимости.
Как сказал в интервью агентству Reuters президент компании Bauer Томас Бауэр: «Конкуренция с Китаем не будет состязанием с копиями. Это будет схватка с талантливыми инженерами».
В докладе «Водная экономика: навигация по морскому Шелковому пути» рамки дискуссии существенно расширены. Здесь указывается, что развитие морского Шелкового пути, возможно, является еще более важным, чем сухопутных торговых коридоров.
Авторы доклада признают, что морской Шелковый путь уже сейчас влияет на ЕС с точки зрения морской торговли и судостроения, а также порождает некоторые вопросы в связи с глобальным присутствием военно-морского флота НОАК. Они рекомендуют, чтобы Евросоюз «подражал подходу Китая к морской экономике как двигателю роста и богатства, а также поощрял инновации, чтобы держаться вровень с хорошо финансируемой китайской промышленной и научно-технической политикой».
Концепция «морской экономики» широко представлена в стратегии «Сделано в Китае-2025», особенно с точки зрения инноваций в портовую инфраструктуру и судоходство. Обоснование, с точки зрения Пекина, связано с постоянной необходимостью сокращения издержек морской торговли. Однако, разумеется, этот показатель всегда будет зависеть от того, будут ли цены на нефть по-прежнему расти, в чем весьма заинтересованы ОПЕК и Россия.
В нынешнем положении бюрократия Евросоюза вынуждена опасаться, поскольку она ощущает возможность оказаться зажатой между высокотехнологичным Китаем и политикой Трампа «Америка прежде всего». И дело здесь даже не в неизбежном геостратегическом столкновении между ОПОП и «свободным и открытым Индо-Тихоокеанским регионом», которое в теории будет контролироваться США, Японией, Индией и Австралией.
В июле нынешнего года предстоит саммит ЕС-Китай, а затем, ближе к концу года – саммит Германия-Китай. Так что без «непрозрачных искр» никак невозможно.
