8 мая Дональд Трамп объявил о выходе США из иранской ядерной сделки и о повторном введении санкций против Ирана. Европейские союзники Америки принялись спасать сделку, а власти Ирана обратились к Китаю и России за поддержкой.
Некоторые аналитики полагают, что выход Вашингтона из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) играет на руку Москве, равно как и повторное введение санкций против Тегерана. Эти утверждения не лишены оснований, однако в действительности складывается гораздо более сложная ситуация.
Подпись к изображению: Президент России Владимир Путин и президент Ирана Хасан Рухани на встрече в китайском Циндао 9 июня 2018 года
Получит ли Россия экономическую выгоду?
Санкции, введённые после появления СВПД в 2015 году, полностью соответствуют интересам России, так как из-за ограничений многие западные инвесторы потеряли доступ к иранской экономике. С другой стороны, санкции не стали значительным препятствием для российских компаний, которые стремились выйти на иранский рынок.
Российские компании вели активную деятельность в Иране в течение 2017 года и первого квартала 2018 года.
И всё же, Россия не поддерживала отказ от СВПД и ужесточение санкций против Ирана. Вновь введённые Трампом ограничения уже не сулят экономическую выгоду для российских компаний.
Наоборот, с учётом тесных экономических связей и взаимодействия с Западом российский бизнес будет вынужден снизить активность в Иране. Компания «Русско-Ближневосточный Экспортный Центр» (её владелец – сын генерального прокурора РФ Игорь Чайка) одной из первых отказалась от осуществления иранских проектов. Организация планировала построить в стране станцию опреснения. Компания «Лукойл» – второй по величине в России производитель нефти – приостановила разработку проектов в Иране.
Высока вероятность того, что «Татнефть» последует примеру компании «Лукойл» и прекратит переговоры с иранскими партнёрами.
Конечно, повторное введение американских санкций в отношении Ирана не означает, что российско-иранская экономическая связь полностью прервётся. Сотрудничество определённо продолжится, но ограничится лишь небольшими совместными проектами наподобие Бушерской АЭС и ТЭС «Сирик», а также постройкой железных дорог. Госкомпания «Роснефть», вероятно, не покинет Иран из политических соображений.
Иран вновь становится запретной территорией для российских и западных инвестиций, как это было до 2015 года.
Москве также невыгоден уход Тегерана с нефтяного рынка. В краткосрочной перспективе это может привести к временному повышению стоимости нефти, но для России это не очень привлекательный вариант. Действительно, в середине 2000-х годов российские энергетические компании желали повышения цен на нефть, однако сегодня они задумываются о последствиях и предпочитают стабильность, а не постоянный рост.
Россия обеспокоена тем, что повышение стоимости нефти приведёт к увеличению объёмов добычи в странах-конкурентах, а это, в свою очередь, ускорит исследования в области альтернативных источников энергии и в дальнейшем вызовет падение спроса. Возможно, после такого цена на нефть уже никогда не поднимется, и Москве это невыгодно.
Россия не заинтересована в дальнейшем увеличении стоимости нефти. Страну устраивает цена в 65-75 долларов за баррель, так как это соответствует государственным интересам и исключает потрясения на рынке.
Возможный спад добычи в Иране и кризис в нефтяной индустрии Венесуэлы делает эту задачу трудновыполнимой.
Получит ли Россия политическую выгоду?
Без сомнения, решение Трампа о выводе США из ядерной сделки сблизило Иран и Россию. В то же время, размолвка США и Евросоюза по поводу СВПД предоставила Москве возможность возобновить диалог с Брюсселем.
Федеральный канцлер Германии Ангела Меркель и президент Франции Эммануэль Макрон в последние месяцы посещали Россию, и похоже, что участие Москвы в СВПД может привести к расколу в западном антироссийском лагере.
И всё же, Россия не считает отказ от сделки позитивным шагом в политическом отношении. В Москве надеялись, что соглашение с Ираном предотвратит появление ещё одной горячей точки на периферии постсоветского пространства. Сделка гарантировала, что Вашингтон и Иерусалим не будут участвовать в военных действиях или проявлять военную агрессию в отношении Тегерана. Соглашение было призвано помочь Ирану стабилизировать экономику и внутреннюю политику. После 8 мая повысился риск обострения внутренних и внешних волнений, и Москва глубоко обеспокоена этим обстоятельством.
Предполагалось, что благодаря СВПД Иран перестанет быть изгнанником и постепенно вновь станет участником международного сообщества. Это бы позволило России более активно сотрудничать с Ираном по региональным вопросам и избежать обвинений в заключении «неприемлемых» союзов.
Посредством СВПД международное сообщество могло бы контролировать развитие ядерной программы Тегерана. Российское правительство не заинтересовано в появлении у Ирана ядерного оружия.
По мнению Москвы, это бы кардинально изменило баланс сил в регионе, что не соответствует интересам России. Получивший ядерное оружие Иран вдохновил бы другие, менее стабильные страны Среднего Востока на разработку ядерных программ, и это бы дестабилизировало регион.
После выхода США из сделки у России осталось не так много вариантов. Москва может вспомнить о периоде действия санкций Администрации Обамы, когда две страны вели бизнес в рамках теневой экономики. В то время проекты осуществляли малые и средние компании, которые не были связаны с западным рынком и поэтому не попадали под действие американских санкций.
Россия способна легально обойти запреты США – к примеру, заключая бартерные сделки (в обмен на российские товары и инвестиции Тегеран предоставит нефть) или используя при расчётах не доллар, а национальные валюты. Кроме того, торговлю можно вести с помощью криптовалют.
Россия постарается по максимуму использовать место для манёвра, которое Администрация Трампа оставила для Ирана на международной арене. Впрочем, с уверенностью можно сказать лишь об одном: Россия не откажет Ирану в поддержке в условиях агрессии со стороны Америки.
