Американская политика санкций против России эволюционирует от попыток подтолкнуть Кремль в желаемом направлении до стремления любой ценой причинить максимальную экономическую «боль». Это весьма скользкая тропинка, и сейчас самое время рассмотреть наиболее экстремальные последствия такой политики для России, а также для США и их союзников.
Во время слушаний в банковском комитете Сената на этой неделе произошла схватка между сенатором-республиканцем Джоном Кеннеди и высокопоставленными должностными лицами администрации Трампа, отвечающими за санкции.
Кеннеди потребовал ответа, что они будут делать, если президент прикажет им поставить экономику России «на колени». Они не дали прямого ответа, вместо этого сказав, что последствия такого приказа необходимо будет оценить, а также что нынешние санкции уже достаточно агрессивны. Раздраженный Кеннеди настаивал: «Но экономика России не поставлена на колени!»
Его разочарование вполне можно понять. США ввели санкции, заявив, что делают это в ответ на ряд действий России: аннексию Крыма, разжигание пророссийского сепаратизма на востоке Украины, попытку отравления бывшего двойного агента в Британии и серию кибератак. Список можно продолжать – однако президент России Владимир Путин продолжает делать все это.
Помощник министра финансов Сигал Манделькер в своем выступлении сказала, что по ее мнению экономическое давление санкций на самом деле оказывает сдерживающий эффект на «авантюризм России». Впрочем, это скорее выглядит как проповедь, чем как констатация фактов. Нет никаких доказательств того, что санкции как-то повлияли на мысли Путина или его планы. То, что он хотел бы, чтобы санкции были сняты, не может служить доказательством.
Совокупные прямые иностранные инвестиции в России за последние годы увеличились, но их объем все же пока меньше, чем до введения западных санкций.
Очевидно, что меры, предпринимаемые США, оказывают негативное воздействие на нескольких уровнях. Они вызвали падение прямых иностранных инвестиций, от которого Россия, несмотря на экономический рост в последнее время, так и не избавилась. Некоторые крупные энергетические проекты были отброшены назад как минимум на несколько лет. Кроме того, был нанесен ущерб богатым россиянам и их компаниям. Неясно, насколько большая часть их активов была заморожена, но отчет Министерства финансов США, представленный Конгрессу в этом месяце, приводит цифры на уровне «сотен миллионов долларов», и это только в США.
Любой захотел бы избавиться от подобных проблем. Но непримиримая позиция России и отсутствие каких-либо действий Путина, которые можно было бы истолковать как предложение перемирия, показывает, что Кремль не готов давать Соединенным Штатам оснований для ослабления санкций. Это провоцирует Вашингтон сделать давление невыносимым. Даже если администрация Трампа не захочет пойти на это, многие законодатели готовы.
Кеннеди не одинок в своем желании попытаться сломать Россию. Шесть других сенаторов подготовили законопроект, который предусматривает наказание за любые инвестиции в российские энергетические проекты, государственные облигации, а также, по сути, любые сделки с российской технологической индустрией, которые могут способствовать злонамеренной деятельности в кибер-пространстве. Это, вкупе с санкциями, угрожающими европейским компаниям, участвующим в проекте «Северный поток-2», прокладке газопровода из России в Германию, будет означать, что США практически достигли предела своих возможностей.
В самом крайнем случае Вашингтон мог бы ввести такое же эмбарго, как и в отношении Ирана. Это означало бы запрет любой компании, имеющей деловые связи с США, поддерживать какие-либо контакты с Россией. Кроме того, можно было бы отрезать все российские банки от долларовой финансовой системы и наказать покупателей российского газа и нефти.
Даже самые отъявленные ястребы не готовы рассматривать нефтегазовую часть этого сценария. Россия является крупнейшим экспортером природного газа в мире и производит в три раза больше нефти, чем Иран. Удаление ее с рынка приведет к глобальному энергетическому кризису. Санкции в отношении всех 486 миллиардов российского внешнего долга также стали бы тяжелым ударом по рынкам и привели бы к большим убыткам для инвесторов, в том числе и американских. Законопроект Сената заходит настолько далеко, насколько это возможно, без упомянутых катаклизмов.
Дальнейшие ограничения в отношении энергетических и технологических отраслей России, скорее всего, будут означать репрессии против американских компаний, работающих в этой стране. По данным российского издания Forbes, крупнейшие 50 американских компаний, среди которых Philip Morris International Inc., PepsiCo Inc. и Procter & Gamble Co имеют общий объем продаж на уровне 16 миллиардов долларов в год. Кремль до сих пор не решался объявить войну этим компаниям, поскольку последние две администрации США могли бы в этом случае применить максимальную экономическую силу против российского энергетического и финансового секторов.
Поскольку Соединенные Штаты начинают рассматривать возможность тотальной экономической войны, два стратегических вопроса, требующие ответов, заключаются в следующем: сколько Америка готова заплатить за то, чтобы заставить Путина пойти на какие-либо уступки, и как долго она готова ждать.
С точки зрения макроэкономического положения, Россия с безработицей на рекордно низком уровне, скромной инфляцией и 400 миллиардами долларов международных резервов вряд ли рухнет, прежде чем США спровоцируют мировой энергетический или долговой кризис, который заставит союзников Америки покинуть ее.
Без таких крайних мер, Россия может держаться годами при относительно низком уровне экономического роста. В этом и состоит основа расчетов Путина. И это не предвещает ничего хорошего нынешней политике Соединенных Штатов. Если Вашингтон причинит Москве столько боли, сколько сможет, и ничего не изменится – это будет крайне болезненный провал для сверхдержавы.
