Китайский предприниматель, глава компании Alibaba Group Джек МА предупредил, что нынешняя торговая война между США и Китаем может продлиться как минимум двадцать лет. Как мы увидим, на самом деле – более тридцати лет, до 2049 года, столетия основания Китайской Народной Республики.
Бывший советник президента США по национальной безопасности Стив Бэннон всегда хвастался тем, что президент Трамп неизбежно начнет «хитроумную торговую войну», чтобы противодействовать усилению Китая. Логика, лежащая в основе этой войны, заключается в том, что если достаточно сильно надавить на китайскую экономику, Пекин подчинится и станет «играть по правилам».
План администрации Трампа, представляющий собой, в сущности, план «ястреба торгового дефицита» Питера Наварро, преследует три основные цели:
— вытеснить Китай с его центральной позиции в глобальной цепи поставок;
— вынудить компании покупать все компоненты, необходимые для производства их товаров, в других странах глобального Юга;
— заставить транснациональные компании прекратить свой бизнес в Китае;
Стратегическая концепция заключается в том, что нескончаемая конфронтация с Китаем неизбежно отпугнет инвесторов и западные компании. Впрочем, нет никаких доказательств того, что южнокорейские или немецкие конгломераты, например, уйдут с огромного китайского рынка, отказавшись от его производственных объектов. И даже если бы на самом деле произошло массовое бегство западных компаний из Китая, американская экономика пострадала бы не меньше, а, пожалуй, даже больше, чем китайская.
По данным Bloomberg Economics, последний залп американских тарифов может привести к снижению ВВП Китая всего на 0,9 процентного пункта. Однако, в 2019 году экономический рост, вероятно, составит внушительную цифру – около 6,3 процента. Безусловно, Пекин, и это подтверждается целым рядом статей в китайских государственных СМИ, не намерен ограничиваться обороной.
Пекин рассматривает торговую войну как «затяжную». В настоящее время возникла атмосфера коммерческой холодной войны, но Китай ведет идеологическую битву на двух фронтах. Внутри страны Пекин использует весьма сильные выражения для определения своей позиции в отношении США, но на международном уровне его подход является гораздо более мягким.
Весьма целесообразно понять, как сложилась нынешняя ситуация, изучив работы Ван Хоя, профессора китайского языка и литературы в университете Цинхуа, главного эссеиста и звезды новых левых сил Китая.
Ван Хой является автором значительного труда «Формирование современной китайской мысли», опубликованного в 2005 году и до сих пор не переведенного на английский язык. Некоторые из выводов Ван Хоя вполне применимы и сегодня, тринадцать лет спустя, поскольку он объясняет, что китайское общество еще не адаптировалось к своему новообретенному статусу в международных отношениях, что пока не разрешены «накопившиеся противоречия» головокружительно быстрого процесса перехода к рынку, что еще не устранены изначальные риски, связанные с глобализацией.
Анализ Ван Хоя повторяется и отражается во многих статьях китайской прессы, включая восхитительные строки в духе прошлых времен, вроде «обострения внутренних противоречий». Ведь «социализм с китайской спецификой», как его называл Дэн Сяопин, а теперь возродил Си Цзиньпин, характеризуется искусным использованием и обходом «внутренних противоречий.
Джек Ма намекнул на более общую картину, когда сказал, что для ослабления негативного эффекта торговой войны Китаю следует сосредоточить свой экспорт на странах, лежащих вдоль Нового Шелкового пути, в частности, странах Африки, Юго-Восточной Азии и Восточной Европы.
Через пять лет после того, как президент Си Цзиньпин провозгласил инициативу «Один пояс, один путь» (ОПОП), в Астане, а затем в Джакарте, вполне естественно, что Джек Ма концентрируется на основной внешнеполитической стратегии Китая на ближайшие три десятилетия.
Отнюдь не лишним будет подчеркнуть, что шесть основных логистических коридоров ОПОП, охватывающие 65 стран, согласно первоначальному графику, все еще находятся на стадии планирования, которая завершится лишь в 2021 году. Именно тогда начнется непосредственная реализация инициативы, которая продлится до 2049 года.
Джек Ма намекнул на расширение инициативы ОПОП и включение в ее орбиту стратегически выгодно расположенных стран глобального Юга, включая Центральную, Южную и Юго-Восточную Азию, а также Африку и Восточную Европу.
Многие из этих стран чрезвычайно восприимчивы к проектам ОПОП, в том числе 11 стран, которые ООН относит к наименее развитым. Речь идет о таких странах как Лаос, Джибути и Танзания. Проекты ОПОП, а вовсе не проекты Всемирного банка с их обременительными условиями, представляют собой решение проблем, связанных с инфраструктурой этих стран.
Таким образом, мы видим, что Пекин подписывает меморандумы о взаимопонимании в отношении проектов ОПОП с 37 африканскими странами и Африканским Союзом. Так как инициатива ОПОП тесно связана с Азиатским банком инфраструктурных инвестиций (АБИИ), этот банк будет заниматься финансированием проектов ОПОП в Индонезии. С другой стороны, американо-китайская торговая война позволяет третьим странам, такии как Бразилия, получить дополнительные преимущества в сфере экспорта сырьевых товаров.
Китай медленно, но неуклонно овладевает искусством тонкой настройки сложных финансовых схем финансирования проектов в многочисленных логистических коридорах, в том числе в Бангладеш, Пакистане, Мьянме и Казахстане. В то же время китайские компании внимательно следят за продвижением политической сделки, которую осуществляет Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), чтобы сделать возможным включение в ОПОП Афганистана.
В тех случаях, когда страны, получившие масштабные китайские инвестиции, сталкиваются с трудностями, как это происходит в Лаосе, Джибути, Таджикистане и Кыргызстане, Китай предлагает ряд финансовых схем, от частичного списания задолженности до заключения долгосрочных контрактов на покупку природных ресурсов. Будет ли Пекин использовать финансирование стратегически важных глубоководных портов в Мьянме и Джибути для расширения своего влияния на цепочки поставок в Индийском океане, пока остается предметом домыслов и спекуляций.
Ключевой объект наблюдения – изменение отношения Германии и Франции к проникновению ОПОП в Центральную и Восточную Европу, например, с помощью скоростной магистрали между Будапештом и Белградом, связанной с греческим портом Пирей на Средиземном море. Италия фактически уже включена в инициативу, поскольку Адриатическое море связано с ОПОП. Германия тоже не остается в стороне, поскольку ключевой европейский терминал ОПОП планируется построить в Рурской долине. Франция, однако, пока колеблется.
Россия также является активной участницей ОПОП. Около 70 различных проектов совместно финансируются ОПОП и Евразийским Экономическим Союзом (ЕАЭС). Владивостокский экономический форум в очередной раз подтвердил стратегическое партнерство между Россией и Китаем, а также перспективы интеграции между ОПОП и ЕАЭС.
Надуманная стратегия Индо-тихоокеанской четверки (США, Индия, Япония, Австралия) не имеет ни единого шанса пустить под откос инициативу ОПОП, с ее гигантским масштабом, сложностью, капитальными и человеческими ресурсами.
При всех проблемах, связанных с финансированием и ростом экономического влияния Китая, страны-участники ОПОП, особенно принадлежащие к глобальному Югу, охотно вступают во взаимовыгодные сделки в рамках китайской инфраструктурной инициативы. Нынешняя непрерывная западная кампания клеветы на ОПОП не только близорука, но и нецелесообразна, поскольку ОПОП, постоянно подвергаясь коррективам, будет продолжать расширяться вплоть до 2049 года. Впрочем, можно с уверенностью сказать, что это будет происходить на фоне тридцатилетней торговой войны.
