Ввязавшись в противоборство с Пекином, Трамп сделал неверный ход. Теперь у него нет иного выбора, кроме как перестать следовать указаниям тех, кто рассчитывал на быстрый крах Китая.
На протяжении последнего месяца уже ни у кого не оставалось сомнений, что Дональд Трамп и Си Цзиньпин согласятся встретиться на саммите в Буэнос-Айресе. Угрозы, протесты и намеки высших официальных лиц по большей части так и остались на бумаге. Происходившее в Буэнос-Айресе выглядело скорее не как переговоры, а как реалити-шоу.
Когда утихнет шум, станет понятно, что Америка и Китай заключили соглашение, которое позволяет Трампу выглядеть победителем, а Китаю стать доминирующей экономической силой в мире.
Есть две причины, вынудившие Америку и Китай вернуться за стол переговоров.
Во-первых, Трамп понял, что оказался в положении Главного Палача из оперы «Микадо» Гилберта и Салливана: он «не может отрубить ничью голову, не отрубив сперва свою». Торговая война с Китаем повлияла на изменение фондового индекса S&P500, который снизился на 10% в прошлую среду. Также это вызвало инвестиционный спад по всему миру, поскольку будущее цепочек поставок стало непредсказуемым.
Если Трамп осуществит свою угрозу наложит пошлину на весь импорт из Китая, включая все поставки бытовой электронной техники, это нанесет серьезный удар по кошелькам граждан. Однако Трамп планирует переизбираться, а торговая война может привести к рецессии как раз перед выборами 2020 года.
Во-вторых, в Пекине поняли, что Трампу нужен ореол победителя, и решили дать ему то, что он хочет. Китайская элита пришла к единодушному выводу, что самая густонаселенная страна мира может позволить себе проявить терпение, сосредоточившись на росте производительности и доходов населения, на время умерив претензии, связанные с ее растущей экономической мощью. Точно так же сами США на протяжении XIX века не пытались распространять свою гегемонию на другие страны. Только после Второй мировой войны Америка начала выступать в роли ведущей мировой державы. Китаю, скорее всего, придется довольствоваться относительно скромной ролью в мировой политике примерно до 2035 года, пока его могущество не возрастет.
В администрации Трампа и близких к ней кругах оказалось немало экспертов, действительно веривших, что торговая война нанесет по экономике Китая удар такой силы, что сможет дестабилизировать режим Си Цзиньпина. Многие годы в американских политических кругах господствовало мнение, что вовлечение Китая в мировую экономику неизбежно приведет к демократическим переменам в Поднебесной империи. Когда этого не произошло, те же самые эксперты стали уверять, что китайская политическая система должна рухнуть под собственной тяжестью, поскольку (как они полагают) единственной правильной общественной моделью в мире является американская.
Среди высших чинов президентской администрации Джон Болтон, советник президента по национальной безопасности, был единственным человеком, воспринимавшим эти идеи всерьез. До того, как занять свой нынешний пост, Болтон призывал к активной поддержке Тайваня в его стремлении сохранить независимость от континентального Китая. Однако победа на выборах в Тайване партии Гоминьдан, отказавшейся от идеологии независимости и поддерживающей укрепление связей с КНР, сделала призывы Болтона неактуальными.
Пока неясно, до какой степени на позицию Вашингтона повлияет бунт его европейских союзников. Пекин продемонстрировал свою готовность открыть свои финансовые рынки для иностранных фирм, предоставив на прошлой неделе лицензию немецкой страховой корпорации Allianz. Если для мировых фирм наступит период «золотой лихорадки», связанный с освоением китайского рынка, американский бизнес вряд ли захочет оказаться в хвосте очереди.
В течение ближайших трех месяцев США и Китай намерены прийти к соглашению по следующим пунктам:
- Увеличение американского экспорта в Китай (особенно поставок сжиженного природного газа). Возможны китайские инвестиции в газодобывающие предприятия тихоокеанского побережья США для увеличения их производительности.
- Инициированная Америкой договоренность о правах на интеллектуальную собственность. Китай прекратит воровство технологий (по крайней мере в тех сферах, где задействованы государственные учреждения), и проблемы с нарушением патентного права ограничатся судебными разбирательствами между Apple и Qualcomm.
- Дальнейшее открытие китайского рынка для американских товаров и инвестиций.
- Отказ от стратегии «Сделано в Китае 2025» (хотя у вышеупомянутых инвестиций без этого лозунга могут возникнуть трудности с пиаром).
В долгосрочной перспективе ни один из этих пунктов не принесет Америке значительно выгоды. Трамп выдвинул неверные условия, и председатель Си согласился их выполнить.
По данным промышленных экспертов, Китай ежегодно расходует 50 миллиардов долларов на полупроводниковую продукцию, в то время как США — 5 миллиардов. По мнению некоторых экспертов, производство полупроводников в США полностью прекратится в течение ближайших пяти лет.
Азиатские компании будут занимать лидирующие позиции в сфере новейших технологий, включая широкополосную мобильную связь 5G, что является тревожным фактором для так называемого «интернета вещей». Американские СМИ сегодня сообщили, что Apple планирует отложить на неопределенную дату выпуск телефоном с технологиями 5G. В то же самое время китайский телекоммуникационный гигант Huawei, в настоящее время превосходящий Apple по объемам продаж, пытается позиционировать себя в качестве лидера в данной сфере — как и южнокорейский Samsung.
Америка теряет позиции не только в производстве полупроводников и другой высокотехнологичной электроники, но и в сфере конструирования.
В 1980-е, когда Америка была по-настоящему великой, на федеральные научно-исследовательские организации (в основном оборонные и NASA) выделялось до 1,2 процентов ВВП (в настоящее время — 0,7 процента). Сейчас основными статьями расходов на научные исследования являются проблема глобального изменения климата и разработка вооружений, необходимых для поддержания военного паритета (таких, как истребитель F-35). При нынешнем положении дел ничто не сможет помешать Китаю стать к 2035 году мировым экономическим гегемоном — за исключением, разумеется, ошибок, которые может допустить сам Китай.
