В последние месяцы было много спекуляций относительно причин, по которым системы ПВО С-300, поставленные Российской Федерации в Сирийскую Арабскую Армию, до сих пор не стреляли по израильским самолетам, вторгающимся в воздушное пространство Сирии и обстреливающим различные цели на территории страны. С одной стороны, батареи С-300 в Сирии работают в условиях ряда оперативных и политических ограничений. Однако было бы ошибкой полагать, что только потому, что ракеты не выстреливаются, рассматриваемое оружие является неэффективным.
Использование Израилем «живого щита»
Одним из важнейших аспектов воздушных операций Израиля является использование ими маршрутов гражданских воздушных перевозок, а также операций коалиции под руководством США для защиты своих самолетов от средств сирийской противовоздушной обороны. Примечательно, что, например, российским ракетным ударам неизменно предшествуют международные уведомления и закрытие соответствующего воздушного пространства в целях предотвращения трагедий. Израиль не следует аналогичным процедурам и часто отправляет свои боевые самолеты в воздушное пространство над Средиземным морем и Ливаном, используемое гражданскими авиалайнерами.
Принимая во внимание «международную реакцию», которая неизбежно последовала бы в случае сбития гражданского самолета сирийскими или российскими средствами ПВО, вполне вероятно, что эти ограничения связаны с правилами применения оружия, используемыми российскими вооруженными силами в Сирии, которые предусматривают строгие запреты на его использование против вражеских самолетов, когда существует даже отдаленная опасность для гражданской авиации. Потеря российского Ил-20 со всем экипажем, сбитого сирийской ракетой, ясно показывает опасность поражения удаленных целей в переполненном целями воздушном пространстве.
Ливанский половик
Несколько примеров иллюстрируют лицемерие предполагаемой веры западных держав в неприкосновенность национального суверенитета, которые попустительствуют постоянным нарушениям Израилем воздушного пространства Ливана. Хотя территориальный суверенитет этой страны редко ставится под сомнение Израилем — в значительной степени благодаря способности «Хезболлы» нанести серьезные потери израильской армии — ни «Хезболла», ни ливанские военные не обладают военно-воздушными силами или системами противовоздушной обороны, способными защитить воздушное пространство страны. Это позволяет израильским самолетам использовать особенности местности на территории Ливана, в частности горные хребты, окружающие долину Бекаа, в качестве щита от систем ПВО большой дальности. Израильские самолеты, использующие высокоточное оружие, такое как авиабомбы SDB или ракеты Delilah, могут подходить близко к своим целям, пролетая ниже горизонта сирийского радиолокационного поля, затем выскакивают, чтобы применить оружие, наводимое по GPS, а затем опускаются ниже горизонта, чтобы вернуться на базу.
Чтобы лишить Израиль такой возможности, Сирии и России придется расширить свою сеть противовоздушной обороны до долины Бекаа или патрулировать воздушное пространство своей истребительной авиацией – но эта мера может вызвать «международное осуждение» и привести к серьезной эскалации конфликта. Аналогичным образом «международное сообщество» ввело фактическое эмбарго на поставку современных систем вооружений любого рода государству Ливан, что делает его неспособным защитить себя от израильских вторжений.
«Равноудаленность» России
Еще более усложняющим является тот факт, что российская внешняя политика пытается решить чрезвычайно сложную задачу по поддержанию достаточно хороших отношений как с Израилем, так и с Ираном для достижения целей своей внешней политики и успешного завершения войны в Сирии. То, что им удалось сохранить хорошие отношения с обоими этими государствами, действительно является свидетельством мастерства и настойчивости российской дипломатии.
Ни одна другая крупная держава не может претендовать на подобный успех. Но обратной стороной такого рода дипломатии является то, что такое положение вещей заставляет Россию, и, следовательно, Сирию избегать ударов по израильским самолетам, кроме как в крайних случаях. Израиль, со своей стороны, воздержался от поражения российских целей, что свидетельствует о том, что существует нечто похожее на понимание между Россией и Израилем, которое было достигнуто после упомянутой потери Ил-20. Эта потеря привела к серьезному, хотя и временному, ухудшению российско-израильских отношений. К счастью, израильские лидеры ценят добрую волю России, о чем свидетельствуют девять встреч Нетаньяху с Владимиром Путиным в течение трех лет, и до сих пор они не хотели рисковать даже своими совершенно новыми F-35, выставляя их против С-300. Сочетание этих политических факторов ограничило атаки Израиля на сирийскую территорию, что также способствует бездействию батарей С-300.
Иранский фактор
Решению этих проблем не помогает тот факт, что Иран преследует целый ряд своих собственных целей, которые могут не соответствовать российским и сирийским интересам. Одним из наглядных примеров относительно низкого уровня трехстороннего сотрудничества стала внезапная отмена разрешения, предоставленного российским аэрокосмическим силам, на использование авиабазы на иранской территории для повышения эффективности бомбардировщиков, действующих с территории России, по целям в Сирии. Хотя усилия Ирана по обеспечению своей безопасности в отношении Соединенных Штатов, Саудовской Аравии и Израиля понятны, учитывая жестокую борьбу за власть в регионе, в практическом плане это означает, что руководство России не считает себя обязанным защищать иранские силы и средства в Сирии каждый раз, когда их атакует Израиль.
Конечно, нет никаких доказательств того, что между Россией и Ираном существует соглашение о безопасности, предполагающее какие бы то ни было обязательства по взаимопомощи в обороне. Более того, зависимость от предоставленной Ираном помощи означала бы, что у России есть относительно мало рычагов влияния на иранскую политику в регионе, поскольку способность и готовность Ирана отправить свои войска в Сирию сделали его неотъемлемой частью этого непрочного союза.
В той мере, в которой существует понимание между Россией и Ираном по вопросам, касающихся Сирии, похоже, что Россия старается сделать так, чтобы у Ирана были более или менее развязаны руки, и он мог делать то, что ему заблагорассудится, в обмен на отказ от российской помощи в виде воздушного прикрытия его действий. Это, в свою очередь, позволяет России оставаться в хороших отношениях с Израилем, благосклонность которого ей определенно необходима для прекращения войны в Сирии.
Заключение
Хотя ситуация остается относительно стабильной с небольшими рисками эскалации, нельзя сказать, что это удовлетворительное положение дел, поскольку значительная неопределенность сохраняется и будет сохраняться в обозримом будущем. Иранские силы в Сирии будут оставаться незаменимыми в обеспечении безопасности этой страны до тех пор, пока там присутствуют американцы, и статус северных провинций Сирии, контролируемых повстанческими группами при поддержке Турции, остается нерешенным. Пока эти проблемы не будут решены, дивизионы С-300 в Сирии будут продолжать играть свою роль в поддержании этого непростого равновесия.
