В разрешении противоречий между Ираном и США может появиться неожиданный посредник, способный добиться в этом вопросе больших успехов, чем кто бы то ни было другой – это российский президент Владимир Путин. Можно даже сказать, что если не получится у Путина, значит, ни у кого другого тоже не выйдет. На сегодняшний день Москва проявляет готовность к подобной деятельности, а также обладает средствами и качествами, необходимыми для запуска переговоров и последующего деятельного участия в них. Таким образом, в настоящее время соответствующее решение остаётся за Вашингтоном и Тегераном.
С середины 2010-х годов Россия всё активнее участвует в международной миротворческой деятельности, предлагая своё посредничество в разрешении масштабных конфликтов. Вспомнить хотя бы Сирию (переговоры в Астане), Южный Йемен, Ливию, пакистанско-индийские противоречия, катарский кризис, наведение мостов между афганским правительством и талибами, а также неутихающие споры между Израилем и Палестиной. Кроме того, Россия предложила поучаствовать в достижении договорённостей в европейских конфликтах, куда относится, например, кризис между испанскими властями и стремящейся отделиться провинцией Каталонией. Россия даже высказала желание выступить посредником между такими непримиримыми противниками, как Израиль и Иран – пожалуй, на сегодняшний день, это самая сложная в мире задача такого рода.
Одним из аспектов, позволяющим надеяться на успешное течение переговоров между Вашингтоном и Тегераном, выступает внутриполитическая обстановка в США. Не секрет, что Америка при президенте Дональде Трампе кардинально отличается от той, что была при его предшественнике Бараке Обаме. Трамп жёсткий, но придаёт большое значение личным контактам. С одной стороны, он довольно неуступчив, но с другой – может проявить гибкость из принципиальных соображений. Кроме того, Трамп – делец … или, по крайней мере, так себя позиционирует.
Властному Трампу по душе схожие с ним люди, и в этом отношении Путин, вне всяких сомнений, является подходящей фигурой. Если говорить более точно, на сегодняшний день российский лидер является самым жёстким политиком Европы и Евразии что, бесспорно, восхищает Трампа. Этот фактор также говорит о том, что именно Путин представляется наиболее удачным посредником, способным убедить непримиримые иранские власти и непреклонного Трампа сесть за стол переговоров и разрешить свои разногласия или, по крайней мере, пойти на снижение напряжённости.
Определённые шаги в этом направлении уже делаются. В мае 2019 года заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков побывал в Тегеране, чтобы убедить иранское правительство отказаться от угроз возобновить некоторые аспекты ядерной деятельности в ответ на американскую кампанию «максимального давления». На фоне того, что Тегеран и Вашингтон всё ближе подходят к вооружённому конфликту, Россия, похоже, фактически выступает посредником, настойчиво призывая США и Иран сохранять самообладание. Это явно говорит в пользу того, что Москва готова сыграть роль миротворца и на этот раз.
Когда в конце мая Тегеран в целях поддержания мира предложил соседним странам Персидского залива заключить соглашение о ненападении, именно Россия стала первым государством, поддержавшим иранский проект. Всего через несколько дней российский министр иностранных дел Сергей Лавров заявил о готовности Москвы содействовать осуществлению подобных планов, указав, что подписание обязывающего соглашения такого характера станет шагом в нужном направлении и разрядит напряжённую обстановку в регионе. Лавров также отметил, что Россия позитивно воспримет начало конструктивных переговоров между Ираном и США.
В ноябре прошлого года Путин посетил проходившие в Париже мероприятия, посвящённые годовщине окончания Первой мировой войны. Там он встретился с Трампом и выступил с предложением о посредничестве между Тегераном и Вашингтоном. В частности, Путин высказал мысль об ослаблении американских санкций в обмен на уход иранских войск из Сирии.
Подводя итоги, отметим, что возможности Путина запустить непростой процесс переговоров между США и Ираном могут вызывать серьёзный скептицизм. Однако не приходится сомневаться в том, что если прорывной успех в этом направлении действительно будет достигнут, это окажет огромное влияние и на США, и на Россию, и на Иран, и на регион в целом.
