Россия и Турция ведут во многом схожую внешнюю политику. Обе страны принимают активное участие в самых значительных конфликтах, происходящих сегодня в мире, включая Ливию, Кавказ и Сирию, поддерживая противоборствующие стороны в надежде расширить свое военное присутствие и политическое влияние на Ближнем Востоке и в Средиземноморье.
Хотя обе страны фактически находятся в состоянии гибридной войны между собой, прямые столкновения крайне редки. Впрочем, сокрушительный удар российской авиации, уничтоживший на днях десятки боевиков повстанческой группировки на севере Сирии, действующей при поддержке Турции, ознаменовал резкое обострение конфликта.
Наблюдатели говорят, что атака в районе Джебель-аль-Двейла по тренировочному лагерю группировки «Файлак аш-Шам», одного из крупнейших военизированных формирований в этом районе, была посланием Анкаре. Так, директор американского института Ближнего Востока Чарльз Листер заявил в интервью Al Jazeera, что «это был удар не столько по сирийской оппозиции, сколько по Турции».
Учитывая масштаб атаки, в результате которой погибли не менее 35 боевиков и еще как минимум 50 получили ранения, Листер предположил, что к этому удару Москву подтолкнули более широкие геополитические соображения. Хотя Россия остается верным союзником сирийского президента Башара аль-Асада и ведет с Турцией переговоры о поддержании хрупкого перемирия в Идлибе, которое более или менее соблюдается с марта нынешнего года, эта резкая эскалация указывает на растущую напряженность из-за участия Турции в различных схватках в других местах.
Прежде всего, речь идет о Кавказе, где Анкара заявила о всемерной поддержке Азербайджана в его борьбе против Армении за спорный Нагорно-Карабахский район. Москва, традиционно поддерживающая более близкие отношения с Арменией, выразила тревогу в связи с поступившими сообщениями об отправке сирийских боевиков в Азербайджан для участия в боевых действиях, что фактически означало открытие нового фронта в ее гибридном противостоянии с Анкарой.
Между тем, в Ливию за последний год были переброшены тысячи сирийских боевиков, которые воюют на стороне признанного ООН Правительства национального согласия в Триполи против Ливийской национальной армии, действующей при поддержке России.
Однако, в Сирии, хотя они и поддерживают противоположные стороны в конфликте, Москва и Анкара все же сотрудничают, чтобы сохранить режим прекращения огня в последнем удерживаемом повстанцами анклаве на северо-западе страны. Ранее в этом году они заключили соглашение, которое позволило остановить наступление правительственной армии Сирии, ранее вынудившее почти миллион человек покинуть свои дома, тем самым создав один из тяжелейших гуманитарных кризисов за все девять лет войны.
Из числа перемещенных лиц более 200 тысяч человек вернулись в свои города и деревни, причем большинство из них – после вступления в силу соглашения. Но это перемирие в Идлибе, где проживает более трех миллионов человек, остается весьма неустойчивым из-за периодических артиллерийских и минометных обстрелов с обеих сторон.
Многие эксперты, включая известного турецкого обозревателя Семиха Идиза, склоняются к мнению, что российский авиаудар не случайно был нанесен в тот самый момент, когда Анкара «разминает мускулы» на Ближнем Востоке и на Кавказе. «Армяно-азербайджанский спор – особо деликатная проблема, поскольку она происходит в регионе, который Москва считает своей традиционной сферой влияния», – сказал Идиз в интервью телеканалу Al Jazeera.
Впрочем, по его словам, этот шаг Москвы, возможно, был продиктован и другими причинами. В том числе, неспособностью Анкары урегулировать проблему, связанную с активностью тех группировок в Идлибе, которые в Кремле считают «радикальными».
Поддерживаемый Турцией альянс, известный как Национальный фронт освобождения, включает одиннадцать группировок Свободной сирийской армии. Однако, в него не входит бывший филиал Аль-Каиды «Хайят Тахрир аш-Шам» (HTS), который в настоящее время контролирует значительную часть территории провинции Идлиб.
Когда Россия и Турция в 2017 году заключили первую крупную сделку по Идлибу, главным условием Москвы было то, что Анкара берет на себя ответственность за разоружение и роспуск HTS. С тех пор Россия нередко использовала присутствие этой группировки в качестве повода для атак в Идлибе. Однако, по мнению Идиза, Турция не покончила с этой вооруженной группировкой не потому, что не могла, а потому, что не хотела этого делать.
«Этот недавний удар – своеобразный сигнал России о том, что время истекает или уже истекло», – сказал он, имея в виду условия соглашения, подписанного президентом России Владимиром Путиным и его турецким коллегой Реджепом Тайипом Эрдоганом в ходе саммита в марте нынешнего года.
Старший аналитик по сирийской проблеме в Международной кризисной группе Дарин Халифа согласилась с этим мнением, отметив, что необходимость нанесения ударов по определенным группировкам является предлогом, который Москва и впредь будет использовать. «Такого рода эскалация отражает подход Москвы к режиму прекращения огня в Идлибе, – сказала она корреспонденту Al Jazeera. – Эта сделка, как и прежние соглашения, изначально ущербна, поскольку она строится на предположении, что Турция будет оказывать давление на самые сильные повстанческие формирования в этом районе».
Для того, чтобы перемирие приобрело долгосрочный характер, Москва и Анкара прежде должны устранить «разрыв между своими позициями». Другими словами, следует решить, как поступить с некоторыми повстанческими группировками в Идлибе, включая «Хайят Тахрир аш-Шам».
Прежние атаки России в этом районе имели целью оттеснить боевиков от ключевой автотрассы М4 на севере Сирии, где турецкие и российские войска проводили совместное патрулирование в рамках соглашения о перемирии. Однако, в последние месяцы эти операции прекратились, что повысило вероятность эскалации. По словам Идиза, патрулирование не принесло никаких существенных результатов. Оно лишь «создает впечатление сотрудничества между Турцией и Россией».
«Прекращение совместного патрулирования является явным признаком того, что соглашение о перемирии постепенно размывается, оставляя на повестке дня только один вариант решения — военный», – сказал эксперт. Впрочем, маловероятно, что Анкара решится сама нанести ответный удар на авианалет России в понедельник. Листер сказал, что возможность значительной эскалации в Идлибе в настоящее время сомнительна, однако не следует также ожидать, что Анкара «вообще забудет об этом инциденте».
По мнению Идиза, Турция, возможно, захочет «выместить злобу» на войсках сирийского президента Башара аль-Асада, действующих заодно с Россией. Уже во вторник, на следующий день после нападения, боевики сирийской оппозиции выпустили сотни ракет и артиллерийских снарядов по позициям Сирийской арабской армии на северо-западе страны.
«Если один из этих ударов поразит чувствительную цель, или если подобные атаки будут продолжаться, мы вполне можем увидеть, как эта конфронтация «око за око» превращается в неконтролируемую спираль, ведущую обратно к военным действиям», – считает Листер.
Возобновление полномасштабного наступления было бы настоящей катастрофой для измученных войной жителей Идлиба, которые теперь, в преддверие зимы, столкнулись с резким ростом заболеваемости коронавирусом Covid-19. Многие из перемещенных лиц скопились в давно переполненных лагерях у границы с Турцией, где они имеют ограниченный доступ к самому необходимому, включая чистую водопроводную воду.
До тех пор, пока будущее Идлиба и жителей провинции «зависит от российско-турецких региональных планов», районы на северо-западе страны по-прежнему будут играть роль «разменной монеты».
