Всегда ли враг твоего врага — твой друг? В последние дни после вспышки протестов по всей России из-за ареста оппозиционера Алексея Навального у украинцев были все причины, чтобы реагировать в соответствии с этим древним изречением. На первый взгляд, кажется вполне логичным предположение, что украинцы должны были приветствовать растущее общественное недовольство и перспективу нарастания внутренних беспорядков в соседней России. Ведь гибридная война, которую Владимир Путин ведет против Украины, идет уже семь лет, и конца ей не видно, причем целые регионы страны до сих пор находятся под российской оккупацией. Это дает Украине все основания радоваться всему, что может отвлечь или ослабить Кремль.
Антикоррупционные идеалы и демократические принципы, которые давно отстаивает Навальный, также во многом соответствуют ценностям, которые Украина сама пытается утвердить со времен революции Евромайдана 2014 года. Если бы нынешнее протестное движение в России набрало обороты, теоретически оно могло в конце концов проложить путь к улучшению двусторонних отношений.
Тем не менее, многие украинцы с глубоким скептицизмом относятся к человеку, ставшему иконой недавней волны антипутинских протестов. Навальный хорошо знаком украинской публике уже более десяти лет, и все это время он вызывает, мягко говоря, смешанные эмоции. Хотя его расследования коррупции в высших эшелонах российской власти привлекли значительное внимание и даже вызвали восхищение, Навальный по-прежнему прочно ассоциируется с российским национализмом и обвиняется в том, что разделяет имперские притязания Путина в отношении Украины.
Выступая в 2014 году перед своими сторонниками, Навальный заявил, что если он станет президентом России, то не вернет Крым Украине, поскольку оккупированный полуостров — это «не бутерброд, который можно передавать туда и обратно». Он также не раз повторял вслед за Путиным традиционный российский националистический мотив о том, что русские и украинцы — «один народ», несмотря на признание того факта, что многие на Украине считают подобные заявления в высшей степени оскорбительными.
Когда Киев добился создания национальной Православной церкви Украины, свободной от контроля РПЦ, реакция Навального была особенно красноречивой: «То, что создавалось веками, было разрушено Путиным и его идиотами за четыре года, – написал он в своем твиттере. – Путин — враг русского мира».
В этом проявился крайний национализм Навального. Вместо того, чтобы признать право Украины на независимую православную церковь, он предпочел наброситься на Путина с обвинениями в том, что тот не сумел сохранить российское влияние на соседнюю страну. Кроме того, его высказывание свидетельствует о том, что Навальный косвенно поддерживает империалистическую идею «Русского мира», простирающегося за пределы современной России.
Трудно переоценить, до какой степени это дисквалифицирует фигуру Навального в глазах многих украинцев. После 2014 года шовинистические российские идеи о месте Украины в едином «Русском мире» в значительной мере стали идеологическим топливом для войны, которая унесла более 14 тысяч жизней и вынудила покинуть свои дома более миллиона украинцев. Тот факт, что Навальный чувствовал себя вполне комфортно, присоединяясь к этой токсичной концепции, красноречиво говорит о его позиции в отношении украинской независимости и идентичности.
Внушающие тревогу внешнеполитические заявления Навального не ограничиваются только Украиной. Он заявлял о своей поддержке независимости отделившихся (при помощи Кремля) сепаратистских регионов по всей территории бывшего СССР и приветствовал войну против Грузии в 2008 году. Кроме того, ранее он не раз использовал подстрекательскую антииммигрантскую риторику, которая в Северной Америке или Западной Европе наверняка поставила бы его в ультраправую часть политического спектра.
Хотя большая часть упомянутых событий произошла довольно давно, Навальный, судя по всему, не склонен раскаиваться. В ходе одного из сравнительно недавних интервью газете Guardian в 2017 году Навальному неоднократно задавали вопрос, сожалеет ли он о расистской риторике и символике, которые он использовал в первые годы политической карьеры. Его ответом было твердое «нет».
Далеко не все на Украине рассматривают нынешние протесты в России исключительно через призму дурно пахнущего национализма Навального. Некоторые считают его взгляды на украинский вопрос достойным сожаления, но совершенно не заслуживающим внимания отражением превалирующего в России общественного мнения, и предпочитают акцентировать внимание на потенциальных преимуществах для Украины от набирающего обороты продемократического движения. Другие видят в эскалации противостояния вокруг ареста Навального возможность добиться введения против Москвы новых санкций и вернуть прежнее внимание мировой общественности к войне на Украине.
В комментариях, осуждающих репрессии против участников акций протеста в России 23 января, министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба сделал попытку увязать международную реакцию на историю с Навальным и ужесточение позиции Запада в отношении войны на Украине. «Как международное сообщество, мы должны выйти за рамки вербального осуждения и использовать все доступные средства, чтобы заставить российские власти прекратить насилие против собственного народа и агрессию против других государств», – написал Кулеба в своем твиттере.
Исполнительный директор украинского Центра противодействия коррупции Дарья Каленюк утверждает, что протесты в России отвечают национальным интересам Украины, независимо от личного отношения Навального к стране. «Моя позиция абсолютно прагматичная, – объяснила она на своей странице в социальной сети. – Чем больше будет давление на путинский режим внутри самой России, тем больше шансов вернуть Крым в состав Украины. Если Навальный в какой-то момент станет фигурой, принимающей решения в российском правительстве, только тогда его политика в отношении Крыма и войны в Восточной Украине станет для меня ключевым фактором».
Украинцы признают, что их беспокойство по поводу ситуации с Навальным едва ли способно оказать влияние на международную реакцию по поводу ареста российского оппозиционера, но тем не менее в стране продолжаются горячие дебаты на эту тему. Некоторые возражают против некритического отношения к Навальному в международных СМИ и не скрывают своего разочарования по поводу уделяемого ему внимания, в то время как продолжающееся российское вторжение на Украину представляется им в значительной степени забытым. Однако, многие в Киеве также понимают, что нынешняя волна международного возмущения, вызванная историей с Навальным, может в конечном итоге сработать в пользу Украины.
Навальный – далеко не первая российская фигура, которую шумно восхваляет весь демократический мир, несмотря на ее глубоко недемократические взгляды на Украину. Легенда русской литературы Александр Солженицын — еще один яркий пример этой давней и весьма прискорбной традиции. Солженицын получил Нобелевскую премию за свои книги, в которых он разоблачил ужасы советского коммунизма, но впоследствии проявил себя как ярый противник независимости Украины.
Такое мышление является отражением многих веков империализма и политики русификации. Спустя тридцать лет после распада Советского Союза это историческое наследие по-прежнему оказывает огромное влияние на отношение современной России к Украине. Несмотря на свою в целом прозападную позицию, Навальный явно не свободен от этих имперских иллюзий. В каком-то смысле он может служить иллюстрацией к популярному на Украине изречению: российский либерализм заканчивается на границе с Украиной.
