У России есть свои технологии для создания беспилотных автомобилей, своя поисковая система, способная конкурировать с Google, а также голосовые помощники и умные колонки, которые поддерживают беседу лучше, чем Alexa или Siri. Но у нее нет генеративных нейронных сетей, которые могли бы соперничать с последними версиями ChatGPT или DeepSeek. Как это произошло, и означает ли это, что Россия уже проиграла гонку в разработке своего искусственного интеллекта?
Российские компании начали серьезно изучать языковые модели после успеха ChatGPT в конце 2022 года. В то время российские разработчики осознали, что будущее за генерацией текста, а не за обучением языковых моделей для выполнения конкретных задач, и за «трансформерами» — особой архитектурой, которая позволяет языковой модели видеть весь контекст сразу и понимать, как слова связаны друг с другом. До этого нейронные сети постигали текст слово за словом и могли «забывать» информацию, если текст был длинным.
Появление ChatGPT привело российский рынок в движение, и разработчики начали реагировать. Как сообщают аналитики рынка, Сбер значительно увеличил инвестиции в разработку своих чат-ботов.
Но в целом российский рынок оказался не готов к такому буму. Война в Украине значительно усложнила приобретение оборудования, и никто не покупал дорогие GPU — продвинутые видеокарты для обучения нейронных сетей, каждая из которых может стоить 30–40 тысяч долларов, заранее. Сейчас, внутри страны они стали еще дороже из-за дополнительных логистических расходов при параллельном импорте. Многим российским разработчикам пришлось обходиться собственным оборудованием, поскольку арендовать его в России невозможно, а западные игроки покинули рынок.
Еще одной проблемой, с которой столкнулись «Яндекс» и Сбер, стала нехватка кадров. Мало кто способен создать что-то революционное, и большинство таких специалистов уже работают в OpenAI или других американских компаниях-конкурентах.
«Я знаю как минимум несколько ребят из „Яндекса“, которые занимали важные позиции в команде по разработке LLM (больших языковых моделей), а теперь уехали работать за границу, и некоторые из них оказались в OpenAI», — сказал один из источников The Bell.
«Если у вас есть необходимые навыки, в России можно жить очень хорошо. Но это несравнимо с тем, что вы получите, если уедете работать на Запад, будь то деньги или профессиональное удовлетворение. Так что неудивительно, что мы наблюдаем такой отток», — добавил другой источник.
Еще одной проблемой является цензура. Российские ИИ-чат-боты не могут обсуждать такие «проблемные» темы как война, права ЛГБТ-меньшинств или критика Владимира Путина. Например, у Сбера есть специальная модель цензуры, но она настолько строгая, что чат-бот GigaChat становится практически бесполезным.
По словам каждого разработчика или эксперта, с которым поговорил The Bell, рынок языковых моделей в России всегда отстает.
«Мы уже отстаем примерно на полтора поколения. И, учитывая высокие процентные ставки, ситуация будет ухудшаться: нам нужны крупные капиталовложения, деньги дороги, а ликвидности нет», — говорит Валерий Бабушкин, автор книги «Дизайн систем машинного обучения».
