Источник перевод для mixednews – josser
Расположенный в северной оконечности Суэцкого канала, контейнерный терминал Порт-Саида является одним из крупнейших в регионе, жизненно важным для перевозок грузов не только в Египет, но и в бо́льшую часть Европы и Ближнего Востока.
Как и некоторыми другими ключевыми морскими портами региона – в том числе Пиреем в Греции и Неаполем в Италии – им теперь частично владеет Китай. Принадлежащая государству Cosco Pacific контролирует 20 процентов терминала, что облегчает её превращение в один из доминирующих средиземноморских портовых операторов (если не в единственного в таком роде).
В Cosco подчёркивают, что компания является чисто коммерческим предприятием и многие аналитики с этим согласны. Но здесь есть небольшие сомнения, которые выражаются в том, что Пекин мог принять более широкое геополитическое решение о необходимости намного повысить степень своего участия в делах региона.
За последние два года Военно-морской флот Народно-освободительной армии направил более одного боевого корабля через Суэцкий канал с целью захода в европейские порты – на самое дальнее от дома расстояние, на котором когда-либо действовали китайские военные корабли.
Но Китай – не единственная крупная держава, которая повышает в настоящий момент своё участие в данном районе. После отправки Россией боевых судов на позиции у побережья Сирии и действий Соединённых Штатов, сигнализирующих о своём намерении более серьёзно отнестись к региону, Средиземное море со всей очевидностью уже невозможно рассматривать в качестве стратегической тихой заводи, в какую оно, по мнению многих, превратилось.
«Предположение о том, что Средиземное море стало бы исключительно западной сферой влияния, было, кажется, преждевременным», – говорит профессор исследований национальной безопасности Военно-морского колледжа США Николас Гвоздев.
«Китайцы демонстрируют свой флаг в этом районе, находящемся на большом удалении от традиционной для них оперативной зоны, отчасти чтобы показать, что они мировая держава. Возобновившиеся случаи российского развёртывания также имеют своей целью дать знать, что Москва никуда не делась».
В регионе происходят и другие стратегические сдвиги.
«Арабская весна» запустила на всей Северной Африке и за её пределами период беспорядка и нестабильности, а кризис зоны евро заставил неблагополучные государства Южной Европы бросить силы на борьбу с долгом и поиски готовых инвестиций.
Тем временем, газодобывающие платформы, начинающие усеивать собой спорные воды Восточного Средиземноморья, спровоцировали свалку за ресурсы, которая ещё сильнее обострила и без того напряжённые отношения между Кипром, Турцией и Израилем.
США надеялись на то, что они смогут уйти из региона, перенаправив высвободившиеся военные ресурсы в Тихоокеанский регион и Южно-Китайское море в рамках своего поворота к Азии, который в массе своей направлен на сдерживание растущего Китая. Но прошлогодний конфликт в Ливии послужил горьким предупреждением о том, что европейские государства имеют отчётливо ограниченные возможности, а из-за ударов финансового кризиса оборонные бюджеты будут сокращаться и дальше.
«Я не вижу тут конфликта, – говорит Гвоздев в Военно-морском колледже, – Но… это действительно усложняет осуществление поворота к Азии по недорогой цене».
Американские эсминцы в Испании
В 2011 году адмирал Гэри Рафхед – в то время начальник штаба ВМС США – сказал старшим американским офицерам о том, что США нужно вернуться в Средиземноморье.
В годы после окончания холодной войны и последовавшего за ней Балканского конфликта США, не привлекая особого внимания, прекратили держать там на постоянной основе авианосец, и сосредоточились на Ираке, Афганистане и конфронтации с Ираном.
Ограниченность ресурсов означает, что возвращение в регион постоянного авианосца почти невозможно. Но, похоже, что к намного более постоянному присутствию готовят теперь другие корабли.
В прошлом году Пентагон объявил о том, что дислоцирует в испанском порту Рота 4 сверхсовременных ракетных эсминца, в том числе и для парирования любой ракетной угрозы Европе со стороны Ирана или откуда-либо с Ближнего Востока.
В ноябре, пока израильские вооружённые силы крушили Газу во время своей быстротечной воздушной кампании против «Хамас», несколько американских десантных кораблей и судов эскорта вошли в восточную часть Средиземного моря, и это событие рассматривалось как предвещающее эвакуацию американских граждан. По словам военных чинов, именно такой вид развёртывания станет более употребительным в предстоящие годы.
Ни действующие, ни бывшие официальные лица не говорят, есть ли у Вашингтона какие-либо намерения позволить напряжённости вокруг газа между его различными восточно-средиземноморскими союзниками перерасти в открытое столкновение.
«Магриб и Левант какое-то время явно будут нестабильными, – сказал «Рейтерс» Рафхед, ныне в отставке, работающий старшим приглашённым научным сотрудником в Институте Гувера при Стэнфордском университете. – В Восточном Средиземноморье тоже неспокойно. В том, что оно потребует к себе больше внимания, сомневаться не приходится».
Российское присутствие вызвано тревогами за Сирию
Именно занятие американским авианосцем в ноябре 2011 года позиций у берегов Сирии было, по-видимому, причиной одного из крупнейших за последние годы российских военно-морских учений. Когда подавление восстания и протестов Башаром аль-Асадом стало ещё более кровавым, Вашингтон тихо отправил его вместе с боевой группой к Сирии.
Москва предприняла действия, которые, возможно, были прямым ответом, а, возможно, им и не были – она послала свой единственный авианосец советской эпохи «Адмирал Кузнецов» в тот же район с целью навестить её военно-морскую базу в Тартусе. Российские официальные лица в Москве давали местным и международным СМИ явно противоречивые сигналы – кто-то отрицал любую связь с сирийским конфликтом, а кто-то говорил о том, что это было намеренным предупреждением Западу, чтобы тот сдал назад.
17 января российские новостные агентства вновь сообщили о том, что в Сирию для доставки в Тартус военного снаряжения направляются два военных корабля, хотя поначалу не было ясно, предназначено ли вооружение, состав которого не разглашался, для сил Асада, либо для пополнения собственных имеющихся там российских запасов.
Российская военно-морская база в Тартусе остаётся единственным средиземноморским портом Москвы. Удержание доступа к ней рассматривается как главный фактор российского отказа бросить Асада.
Когда в августе прошлого года китайский эсминец и фрегат вошли через Суэц в Средиземное море, некоторые обозреватели предположили, что их цель – участие в совместных военно-морских учениях, проводимых Москвой и Дамаском.
Но вместо этого, они проплыли через Босфор в Чёрное море, чтобы посетить Украину, Болгарию и Румынию.
«Стратегическая двойственность» Китая
«Тот факт, что он не воспользовался возможностью провести совместные манёвры с русскими, может служить подтверждением того, что Пекин не в восторге от перспективы новой холодной войны и поляризации продолжает предпочитать стратегическую двойственность», – написал в августе в принадлежащей государству китайской газете Global Times научный сотрудник Брюссельского института изучения современного Китая Джонатан Холсаг.
Некоторые европейские и американские эксперты в сфере безопасности по-прежнему нервничают из-за китайской экспансии – особенно в Неаполе, где принадлежащий Китаю терминал нависает прямо над главной базой НАТО в Средиземном море. Но в Греции китайские инвестиции сохраняют относительную популярность. С приобретением новых кранов и прочего оборудования каждый из трёх лет эксплуатации Cosco увеличивала объём пропускаемых через её терминал контейнеров где-то на 70 процентов.
Подавляющее большинство обрабатываемых портом контейнеров отправляются в другие точки планеты, что очень повышает значение Пирея как международного транспортного узла.
«Эта инвестиция оказалась для Греции очень важной, – говорит заместитель начальника эксплуатируемого Cosco контейнерного терминала Тассос Вамвакидис. – В момент экономических затруднений, она очень важна».
Один бывший офицер британского военно-морского флота сравнил подход Китая к Средиземному морю с аналогичным подходом Великобритании в XVII-XIX вв., когда её торговая экспансия играла такую же роль, как и военная.
Китайские официальные лица могут возразить против такой аналогии. Но, судя по всему, существует мало сомнений в том, что они намерены остаться – и это подразумевает эффектное, хоть и случайное, военное присутствие.
«У Пекина есть множество веских причин, чтобы показывать свой флаг, – писал Холсаг в Global Times, националистическом таблоиде, издаваемом рупором коммунистической партии People’s Daily. – Лучше сделать так, чтобы страны средиземноморского бассейна привыкли к китайскому военно-морскому присутствию, чем будоражить их как-нибудь потом».
