Что Россия хотела сказать своими военными учениями на Чёрном море

После своего участия в саммите БРИКС, проведённого 28 марта 2013 года в ЮАР, президент России Путин отдал приказ о проведении военных учений на Чёрном море. По его команде военные корабли выдвинулись из украинской Севастопольской бухты. Сообщалось, что в  трёхдневных манёврах в российских территориальных водах было задействовано 36 боевых кораблей и свыше 7 тысяч военнослужащих. Пресс-секретарь президента Путина Дмитрий Песков заявил, что, исходя из международной практики, предварительное оповещение прибрежных стран Чёрного моря о проведении учений не было сочтено необходимым, так как численность войск не превышала 7 тысяч.

Песков пояснил, что целью учений было укрепление военной мощи Военно-Морского флота России, применив следующую формулировку: «Цель крупнейших за всё время учений состоит в проверке способностей нашего флота по выполнению задач в случае войны». Действительно, после августовской войны 2008 года в Грузии вспыхнули дискуссии по вопросу модернизации российской армии. При этом по мнению некоторых аналитиков, после Грузинской войны стала очевидной немощь российской армии, намеревавшейся удержать контроль над бывшим советским регионом.

В прошлом месяце российская армия провела внеплановые военные учения, в которых вооружённые силы участвовали в центральных и внутренних частях страны. Начальник Генерального штаба Вооружённых сил России Валерий Герасимов отметил, что благодаря этим учениям был выявлен ряд системных ошибок и упущений в армии. Можно констатировать, что Россия с Путиным действует в соответствии с преемственностью прежних ответных реакций и делает значительные вложения в том, что касается военных расходов и модернизации армии. Кроме этого, на модернизацию армии в течение ближайших 10 лет Москва сформировала бюджет в 600 миллиардов евро. Также, недавние учения призваны стать витриной возрождённого облика российской армии, которая подвергалась критике за неэффективность в ходе войны в Грузии.

Отражение черноморских военных учений на регионе Средиземноморья

Можно сказать, что указанные учения несут межрегиональное послание, принимая во внимание соглашение между странами Причерноморья об отношениях и сохранении стабильности в Чёрном море. Исходя из того, что некоторые новые явления имеют место именно в ходе ближневосточного и сирийского кризиса, полезнее обратить внимание на Ближний Восток и Средиземноморье, а не на Чёрное море.

Словно напоминая об этом, в прошлом месяце из-за конфликта в Сирии Москва приняла решение о постоянном нахождении боевых судов в Средиземном море, и это решение вызвало горячие споры. Некоторые эксперты охарактеризовали это решение Кремля как «шаг России по возвращению в Средиземное море», а другие авторы отметили, что «у России нет сил, чтобы держать здесь корабли». Решение о проведении военных учений в Чёрном море, принятое на борту самолёта по пути с саммита БРИКС, передаёт, таким образом, послание о том, что армия и вооружённые силы России достаточно сильны, чтобы защитить её геополитическую роль и готовы к возможным военным сценариям.

В нынешней ситуации гражданской войны, которая прогрессирует уже больше двух лет, в основу российской внешней политики положено стремление не допустить иностранного вмешательства. Москва, поставившая перед собой цель реализовать план усадить за одним столом посредством политического диалога в Сирии сторонников и противников режима, соблюдает условия Женевского соглашения, подписанного после встречи в июне 2012 года, и намерена привести позиции международных субъектов к общему знаменателю.

Когда 13 февраля 2013 года главы внешнеполитических ведомств стран Лиги арабских государств встречались с российским министром иностранных дел Лавровым, они пошли на компромисс, согласившись с мыслью о том, что представители режима и его противники будут вести переговоры. Тем не менее, тот факт, что на недавнем саммите ЛАГ президенту Национальной коалиции сирийский революционных и оппозиционных сил Муаз аль-Хатибу было предоставлено пустое кресло Сирии, говорит о тщётности попыток России при оценке их в контексте дипломатической изоляции режима Асада. Представитель российского МИДа Александр Лукашевич высказал в своём комментарии мнение, что принятые ЛАГ решения идут вразрез с общим пониманием необходимости и путей мирного политического урегулирования в Сирии, которое, в частности, происходит в рамках Женевского соглашения «Группы действий» по Сирии от 30 июня 2012 года.

Вдобавок к предоставлению пустого кресла Сирии на саммите ЛАГ оппозиционному лидеру, внимание Кремля в присутствии субъектов, как мирового, так и регионального уровня,  привлекают попытки Англии и Франции снять эмбарго ЕС на поставки вооружений в Сирию. Более того, было подчёркнуто, что согласно концепции внешней политики, пересмотренной и опубликованной в прошлом месяце, российская внешнеполитическая активность будет концентрироваться на элементах «мягкой силы»; очевидно, что элементы «твёрдой силы» сохранят на деле свою жёсткость, по меньшей мере, в краткосрочном периоде. Аналогично, Москва опирается на экономическую и военную мощь, чтобы быть «влиятельным субъектом международных отношений», имея в виду горькие воспоминания реального опыта Балкан 1990-х гг. и неспособности тогда России воспрепятствовать односторонним инициативам западных стран. С указанной точки зрения, Россия, для которой быть частью решения сирийского кризиса так же важно, считает возможным по требованию «великой державы» вести переговоры как с США, так и членами ЕС и НАТО.