«Дефолт» — одно из самых страшных слов в лексиконе экономистов, и вызывает в воображении образы парализованного правительства, финансовой паники, валютного коллапса и социальных потрясений.
Соединённые Штаты, возможно, и вглядываются в бездну, но хорошую службу Вашингтону также мог бы сослужить взгляд на то, что произошло в России 15 лет назад, когда Москва неожиданно объявила дефолт по своим государственным облигациям на сумму около 40 миллиардов долларов, бо́льшая часть которых находилась во владении у иностранных инвесторов.
[blockquote_fact]В считанные недели вследствие вывода вкладчиками своих накоплений закрылось множество банков. [/blockquote_fact]Рубль потерял почти 80 процентов своей стоимости, фондовый рынок свалился в свободное падение, а недавно сформировавшийся средний класс страны был ввергнут в нищету — всего спустя несколько лет после распада Советского Союза, практически разрушившего экономику страны.
Российские экономисты, глядя на то, что, как настаивают многие, очень отличается в разворачивающихся в данный момент в США событиях, утверждают, что никто не желал сам себе такой смертельной спирали. Говоря так, большинство из них признают, что кризис 1998 года заложил основу для экономического подъёма в России тем, что освободил от нежизнеспособного государственного долга, снизив в стоимости переоценённый рубль, что сделало российский бизнес более конкурентоспособным, а также позволил избавиться от устаревшей промышленности и инфраструктуры.
«Я думаю, что дефолт 1998 года был уроком», говорит Сергей Дубинин, бывший в то время главой центробанка России. «Элиты, бизнес и обычные граждане, все могут извлечь из этого уроки. А они таковы, что нельзя продолжать накапливать долг — бюджет должен быть сбалансирован и издержки должны быть выплачены.
[blockquote_fact]Да, это был хороший урок, но цена была слишком высока. Даже сегодня мы страдаем от отсутствия доверия для инвестиций в Россию… До сих пор мы не преодолели отрицательные последствия тех событий», говорит он.[/blockquote_fact]
Проблемы России в конце 90-х выросли из незавершённости перехода от советской экономики, финансово обременительной войны в Чечне, которая обошлась правительству примерно в $6 миллиардов, устойчивой культуры ухода от налогов и растущих ставок по госзаймам.
К середине 98-го правительство России было вынуждено платить 150-процентную ставку по последним выпущенным правительственным облигациям, известным как ГКО.
По словам Дубинина, кризису в России способствовал политический тупик между президентом Борисом Ельциным и, по большей части, оппозиционно настроенной законодательной властью — Государственной Думой, которую он обвинил в том, что та довела страну до дефолта.
«Бюджет России стал заложником политических страстей, в первую очередь страстей в Государственной Думе», говорит Дубинин.
«Силы в Государственной Думе делали все возможное, чтобы увеличить бюджетные расходы, стараясь позитивно выглядеть в глазах своих избирателей. Это был чистой воды популизм, и это происходило на фоне всеобщей неблагоприятной экономической ситуации, в которой безработица была на подъёме, а производство переживало спад», говорит он. «Люди в Государственной Думе не хотели прислушиваться к голосу разума».
Массовая коррупция чиновников была другим вероятным фактором, который неумолимо тянул правительство России к банкротству. Бывший главный прокурор страны Юрий Скуратов был отстранён Ельциным из-за внутрикремлёвской коррупции. Он также сказал журналистам, что почти $5 миллиардов займа у МВФ для поддержания рубля на самом деле были переданы банкам-инсайдерам для поддержания собственной деятельности.
[blockquote_fact]По словам Дубинина, летом 1998 года государственные финансы вышли из-под контроля Москвы.[/blockquote_fact]
«Иностранцы, которые составляли около 40 процентов рынка ГКО, стали выводить свои деньги, а рынок отреагировал падением темпов и снижением цен», говорит он.
«Стало невозможно использовать [облигации] в качестве средства пополнения дефицита бюджета. Нам не хватало денег на рефинансирование государственного долга …МВФ помог, но этих денег было слишком мало и поступили они слишком поздно. Люди стали снимать деньги и конвертировать рубли в доллары», говорит он.
[blockquote_fact]Однако после краха Россия восстановилась гораздо быстрее, чем предрекали многие прогнозы того времени.[/blockquote_fact]
«Мы не должны недооценивать огромный социальный ущерб, который понесли. Люди были глубоко разочарованы», говорит заместитель директора государственного Института мировой экономики и международных отношений в Москве Евгений Гонтмахер.
«Но в последующие годы мы пережили глубокий экономический рост. Частично это произошло из-за девальвации рубля, что укрепило отечественную промышленность и сделало наш экспорт более конкурентоспособным. Это правда, что экономический рост первых двух сроков Владимира Путина обязан росту мировых цен на нефть и газ — главных наших статей экспорта, но отчасти это имело также и обратный эффект», говорит он.
«В целом, я бы сказал, что финансовые крахи это плохо, и если есть возможность, то лучше их избегать», говорит он.
