Началось всё с финансового кризиса 2007 года, который перекинулся и на 2008 год, вылившись в спад 2008-2009 годов. С середины 2009 года происходящее назвали «великой рецессией». Мир вздохнул с облегчением, когда в конце 2009 года начала расти деловая активность. Верилось в то, что мир не скатится к следующей черте, за которой неотвратимо маячило страшное слово на букву «д».
Однако чувство облегчения оказалось преждевременным. В противоположность заявлениям политиков и их высокопоставленных консультантов по поводу наступления «лета восстановления», в США не началось быстрое V-образное оживление, как это было после рецессии конца 1970-х — начала 1980-х годов. Американская экономика и близко не вышла на докризисные темпы роста. В Европе сложилась ещё худшая ситуация. Вместо хотя бы слабого восстановления еврозона пережила вторую волну спада, начавшуюся в 2010 году.
Относительно динамики 1995-2007 годов совокупные экономические потери сейчас составляют 78 процентов годового ВВП для США и 60 процентов для еврозоны. Это гораздо худший результат, чем ожидалось. В 2007 году никто не прогнозировал того уровня снижения темпов роста и производственного потенциала, который теперь фигурирует в оценках статистических ведомств и управленческих структур.
К 2011 году стало ясно (для меня, по крайней мере), что название «великая рецессия» уже не отражает сути. Наступивший период правильнее было называть «малой депрессией».
Однако на этом всё не кончилось. Сегодня североатлантическая экономика подверглась ещё 2 ударам.
Первый, как отмечает стратег Agenda Research Лоркен Роше Келли, был освещён президентом ЕЦБ Марио Драги во время недавней речи. Драги начал с признания того, что с середины 2012 года инфляция в Европе уменьшилась с примерно 2,5 процента до 0,4 процента. Затем он заявил, что движущие силы подобной тенденции (например, падение цен на продукты и энергоносители, высокую безработицу, украинский кризис) уже нельзя считать носящими временный характер. Фактически, инфляция падала так долго, что начала угрожать ценовой стабильности – причём инфляционные ожидания продолжают снижаться.
Впечатляет последующее заявление Драги о том, что Совет управляющих ЕЦБ использует «все доступные нетрадиционные инструменты» для достижения ценовой стабильности и закрепления инфляционные ожиданий в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Отброшено притворство по поводу того, что еврозона находится на пути к восстановлению. Единственный реалистичный путь к пониманию финансовых рынков – ожидание тройной рецессии.
В то же самое время ФРС под руководством Джанет Йеллен больше не задаётся вопросом, подобает ли сворачивать выкуп долгосрочных активов и поднимать процентные ставки до значительного улучшения положения с занятостью. Напротив, несмотря на отсутствие значительного роста занятости или существенного увеличения инфляции, ФРС уже сокращает скупку активов и размышляет о сроках увеличения процентных ставок, а не о том, стоит ли вообще это делать.
Полтора года назад, те, кто ожидал возврата к потенциальным объёмам производства к 2017 году, оценивали, что великая рецессия обойдётся североатлантической экономике примерно в 80 процентов годового ВВП или в 13 триллионов долларов из-за недопроизводства. Если подобное пятилетнее восстановление началось сейчас – очень оптимистичный сценарий – это будет означать потери в 20 триллионов долларов. Если же, что представляется более вероятным, в течение ближайших 5 лет экономика будет функционировать так же, как последние 2 года, а затем на восстановление потребуется ещё 5 лет, потери составят огромную сумму в 35 триллионов долларов.
Когда же мы признаем, что настало время называть происходящее своим именем?
Об авторе. Брэдфорд Делонг – профессор экономики Калифорнийского университета в Беркли и аналитик Национального бюро экономических исследований. При администрации Клинтона занимал пост заместителя помощника министра финансов, активно занимаясь вопросами бюджета и торговых переговоров.
