Жителям самопровозглашенной Новороссии было бы, вероятно, очень интересно побывать в Приднестровье. Между ними много общего: это русскоязычные анклавы, провозгласившие свое единство с Россией в ответ на планы центральных властей Молдовы и Украины интегрироваться в западные структуры. В обоих случаях Российские военные вмешались в конфликт, когда сепаратизм стал приобретать насильственный характер. И, наконец, обе страны не официально существуют.
Главное отличие в том, сто Приднестровье, вытянутая полоска территории в восточной Молдове, граничащая с Украиной, прошла через этот процесс 22 года назад. Многие аналитики ищут здесь параллели, чтобы предсказать будущее Новороссии.
Новоиспеченные новороссияне, которым доведется съездить в Приднестровье, как это сделал журналист издания «The National» Джон Хенцель, быстро обнаружат, что статус этой страны сродни замороженному конфликту, и это означает, что она существует в странном состоянии раскола между «де юре» и «де факто». Этот раскол легко увидеть, взглянув на линию прекращения огня, проходящую по холмистым сельскохозяйственным землям на пути между молдавской столицей Кишиневом и Тирасполем, ее приднестровским эквивалентом.
В подтверждение принятого в Молдове мнения, что такой страны как Приднестровье не существует, здесь нет никакого пограничного контроля. Пропускной пункт обслуживается вооруженными приднестровцами. Они общаются на русском и молдавском, внезапно перескакивая с одного на другой. И все же Приднестровье обладает многими признаками государства: собственное избранное правительство, армия, полиция, валюта и паспорта.
В этом, по мнению автора, можно увидеть урок для Новороссии: поскольку Приднестровье остается непризнанным ни одной страной – членом ООН, те страны, которые признают приднестровские паспорта, являются членами Сообщества «За демократию и права народов» (международная организация, сформированная 14 июля 2006 года в Сухуме Президентами Абхазии, Приднестровской Молдавской республики и Южной Осетии, – прим. mixednews).
Несколько напыщенное название организации приукрашивает реальность: единственными странами – участницами являются такие же непризнанные государственные образования, «замороженные конфликты» на территории других бывших советских республик, такие как Южная Осетия и Абхазия в Грузии, и Нагорный Карабах в Азербайджане.
Пересечение границы Приднестровья – это не только старая линия прекращения огня и вытеснение молдавского (диалект румынского) языка русским, а латиницы – кириллицей, таких мест немало по всей Молдове. Это еще и настоящая лакмусовая бумажка для нового правительства, возглавляемого новым президентом Евгением Шевчуком. Он получил 75 процентов голосов избирателей, построив свою предвыборную кампанию на анти-коррупционной платформе и одержав победу над одобренными в Кремле кандидатами, правившими со времен прекращения военного конфликта в 1992 году.
Служащие на пропускном пункте печально знамениты своей изобретательностью по части нарушений закона иностранцами, причем штрафы, как правило, зависят от количества денег, имеющихся у нарушителя. Журналист вспоминает: «У меня был номер горячей линии на случай попытки вымогательства, но в нем не возникло никакой необходимости. В течение десяти минут я получил визу и направился в Приднестровье». Похоже, что по крайней мере в вопросах коррупции господин Шевчук добился некоторого прогресса.
По мере продвижения по спорным территориям не было заметно никаких существенных внешних перемен: такие же процветающие фермы, как и по другую сторону границы. Радикальные изменения журналист увидел лишь после переправы через Днестр и въезда в Тирасполь. Кишинев, который он покинул тем утром, выглядит, как и большинство столиц бывших советских республик: сверкающие новые башни и запущенная инфраструктура советских времен, явно нуждающаяся в обновлении с 1991 года.
В Тирасполе же общественные здания, такие как железнодорожный вокзал, музей и парламент оказались свежеокрашенными и хорошо отремонтированными, клумбы любовно ухоженными, а патриотические постеры с гербом Приднестровья просто сияли чистотой.
Несмотря на капиталистическую систему правления, парламент называется Верховным Советом, на флаге, гербе и денежных купюрах – серп и молот, а статуи Ленина блестят так, будто гласности, перестройки и последовавшего распада никогда не было. При ВВП на душу населения всего в 2074 доллара в год, цены в Приднестровье необыкновенно низкие для иностранцев. Обратный билет на поезд Тирасполь-Кишинев стоил около 1 доллара. С другой стороны, удивительно, как местные жители могут позволить себе путешествие за пределы своих спорных границ.
Джон Хенцель выводит еще один урок для Новороссии: «Неоднократные просьбы Тирасполя о присоединении к Российской Федерации, в последний раз активизировавшиеся сразу после событий в Крыму, остались незамеченными в Москве. Похоже, что Кремль предпочитает иметь в Приднестровье сферу своего влияния, а не окруженный чужой территорией анклав, нуждающийся в постоянной поддержке».
Джон Хензелл, журналист The National
