Крупнейшие нефтеперерабатывающие компании России ОАО «Роснефть» и ОАО «ЛУКОЙЛ» наряду с ОАО «Газпромнефть» оказались более эффективными, чем нидерландско-британская Royal Dutch Shell, британская BP или американская Exxon Mobil Corporation по таким показателям, как движение денежных средств, размеры прибыли и стоимость акций.
Освещенные башни нефтеперерабатывающего завода Лукойл-Нижгороднефтеоргсинтез, Нижний Новгород
«Когда нефть дешевеет, западным нефтяным компаниям приходится на порядок сложнее, чем российским», заметил старший директор рейтингового агентства Fitch Ratings в Москве Максим Эдельсон. В случае резкого падения цен, российские налоговые ставки автоматически снижаются, таким образом, финансовое давление на российские компании слабеет, а «основной удар берет на себя государство».
Достигнув самой нижней отметки за последние шесть лет, мировые цены на нефть вынуждают главных участников нефтяной отрасли приспосабливаться к избыточному предложению. По сравнению с другими областями экономики фондовый индекс Morgan Stanley Capital International World в 2015 году имел наиболее отрицательную динамику в энергетической промышленности. Тем не менее, именно российские компании оказались устойчивыми. На торгах лондонской фондовой биржи акции Роснефти выросли на 2,9 процента, а акции Газпром нефти – на 0,3 процента, в то время как акции класса B компании Royal Dutch Shell потеряли двадцать восемь процентов, а акции ВР – восемнадцать процентов.
Доходы от продажи нефти и газа составляют примерно половину бюджета Российской федерации, поэтому более чем пятидесятипроцентное падение цен на нефть в 2014 году подтолкнуло страну к первому за шесть лет кризису. Международные санкции против России в связи с ее вмешательством во внутренние дела Украины, еще больше подорвали ослабленную экономику. В тоже время девальвация рубля сыграла на руку российским нефтепроизводителям, зарабатывающим в долларах, но оплачивающим свои внутренние счета в российской валюте.
По данным аналитиков Barclays, девальвация рубля и налоговые льготы в 2015 году позволят Роснефти и ЛУКОЙЛу увеличить доходность более чем два раза по сравнению с Royal Dutch Shell и BP. Инвестиционный банк Goldman Sachs Group Inc заявил в опубликованном 1-го сентября аналитическом отчете, что российские производители делают деньги, как будто бы цена на нефть по-прежнему составляет сто, а не пятьдесят долларов США за баррель.
Аналитик нефтяного сектора Bloomberg Intelligence в Лондоне Филипп Кладек написал в отчете от 2-го сентября, что в отличие от других частей мира, передовые технологии не так часто используются в России для поддержания объемов нефтедобычи, а значит «затраты на производство по-прежнему одни из самых низких в мире». «Российские компании как и раньше могут позволить себе осваивать новые ресурсы, а не увеличивать норму выработки на давно существующих месторождениях»
Себестоимость добычи Роснефти одна из самых низких в отрасли, сообщил журналистам на встрече в Пекине главный исполнительный директор Игорь Сечин. Из презентации компании следовало, что затраты Роснефти составляют 4.20 доллара США за баррель, то есть всего шестую часть от 27 долларов США, которые платит на баррель Exxon Mobil.
Почти все нефтедобывающие и нефтеперерабатывающие российские компании показали во втором квартале 2015 года более высокую прибыль до уплаты налогов, чем их конкуренты в Европе, написал Кладек.
Но российские нефтяные компании также не защищены от последствий падения цен, хотя на фоне иностранных коллег их финансовые результаты и выглядят рентабельнее. Доходность Роснефти и ЛУКОЙЛа неизменно сокращается в течение трех последних кварталов. В то время как нефтедобыча ЛУКОЙЛа в первом полугодии выросла на 5,2 процента, объем добычи Роснефти снизился 1,1 процента из-за сокращения долларовых инвестиций. Крупнейшей нефтяной компании страны предстоит выплатить или рефинансировать долговые обязательства в размере двадцати шести млрд. долларов США до конца 2016 года, однако международные санкции существенно ограничивают ее доступ к западным рынкам капитала.
Игорь Сечин отказался делать прогнозы, когда у него поинтересовались будущим цен на нефть. «Не ко мне нужно обращаться, а к гадалке, слишком много остается неопределенностей», сказал он.
