Нет никаких сомнений в том, что Чечня, республика в составе Российской Федерации, расположенная на Северном Кавказе, играет важнейшую внешнеполитическую роль в кремлевской стратегии в отношении стран Леванта (общее название стран восточной части Средиземного моря, в более узком смысле – Сирии, Палестины и Ливана) и остальной части Ближнего Востока. Альянс, если так можно выразиться, между российским президентом Владимиром Путиным и главой Чеченской республики Рамзаном Кадыровым за последние годы эволюционировал в некий позитивный фактор. Кадыров управляет Чечней при поддержке Кремля. В свою очередь, Грозный, столица Чечни, играет важную роль в связях с исламскими странами в интересах Москвы.
Грозный сегодня
Прежде всего, у кадыровской Чечни имеются как политические, так и исторические причины для особого интереса к Сирии. В последние десятилетия эпохи российской империи и в начале советского периода чеченцы мигрировали в страны Леванта, в том числе и в Сирию, и следовательно, интегрированы в эти сообщества. Часть потомков тех чеченских эмигрантов, известных своими воинскими достоинствами, служат на высоких постах в вооруженных силах сирийского президента Башара аль-Асада и органах безопасности.
Этим фактом в значительной степени обусловлена нынешняя политика Чечни в отношении Сирии. Ранее в октябре Кадыров обратился к президенту России с просьбой об отправке чеченских подразделений для участия в военных действиях против ИГИЛ в Сирии, добавив, что его бойцы поклялись сражаться против террористов до конца.
«Это не пустые слова, я прошу разрешения отправиться туда и участвовать в специальных операциях. Будучи мусульманином, патриотом Чечни и России, я хочу сказать, что в 1999 году, когда наша республика была оккупирована этими дьяволами, мы поклялись на Коране, что будем воевать с ними везде, где бы они ни находились».
В более позднем интервью Кадыров заявил: «Если мы думаем, что сирийская проблема может быть быстро решена и не окажет влияния на безопасность нашей страны, это не так. Я уверен, что они себя еще проявят. Группировка ИГИЛ создавалась главным образом против России».
Похоже, что Кадыров готовит почву для чеченской интервенции в Сирию для защиты своего российского отечества. Подобные выражения преданности хорошо воспринимаются в Кремле. Хотя Путин пытается держать Кадырова в узде, чеченский лидер твердо уверен в своей принадлежности к российскому высшему политическому классу.
Кадыров отмечал, что чеченский спецназ отличается исключительной боеспособностью и обещал, что «как только террористы в Сирии узнают, что мы направляемся туда, они быстро уберутся из страны». Он также утверждал, что на самом деле у террористов нет серьезного опыта настоящей войны.
В словах Кадырова прозвучала еще одна важная деталь: «Мы знаем их, поскольку мы уже разбили их здесь в Чечне, мы уже воевали с ними. И они также знают нас». Следовательно, действительно существуют некие планы отправки как минимум 1000 бойцов чеченского спецназа в Сирию, где Путин и российский Генштаб считают необходимым воевать против анти-московских и анти-грозненских чеченцев, не только принадлежащих к ИГИЛ, но и к группировке Джабхат аль-Нусра, а также другим более мелким антиасадовским силам.
Судя по всему, Кадыров пытается стать посредником Кремля по мусульманским проблемам в отношениях с внешним миром. Чеченский лидер полагает, что его роль должна быть всеобъемлющей, включающей определенное влияние на критически важные отношения с крупнейшими лидерами Ближнего Востока. Следует отметить, что он встречается почти со всеми этими лидерами либо в их странах, либо когда во время их визитов в Москву, Сочи, Санкт-Петербург или Грозный. Кадыров всегда присутствует на подобных встречах и общается с этими важными персонами. В известном смысле, он выступает в качестве российского мусульманского политика, посредника, которого мусульманские лидеры используют для «лоббирования» тех или иных вопросов в Кремле.
Помимо сирийской проблемы, политика внешней безопасности Чечни приобретает особое значение в российско-исламских планах относительно урегулирования конфликтов на Ближнем Востоке и в Афганистане. В этом месяце Кадыров и его ближайшие помощники использовали свои возможности для расширения роли Чечни как влиятельного игрока, что дает Кремлю некоторые потенциальные преимущества.
Так, в начале октября первый вице-президент Афганистана Абдул Рашид Дустум, лидер узбекских военных формирований Афганистана, посетил Москву и Грозный. Дустум нуждается в военной и политической поддержке Москвы не только из-за угрозы, которую представляет для Кабула Талибан, но и из-за боевиков ИГИЛ, чье присутствие наблюдается почти на трех четвертях территории Афганистана. Что особенно важно, Дустум был личным гостем Кадырова на праздновании его дня рождения. Два лидера, каждый из которых имеет собственный обширный боевой опыт, обсуждали проблемы борьбы против терроризма, в особенности против ИГИЛ. Дустум отметил, что ИГИЛ пытается превратить Афганистан в свой плацдарм, и что Кабул и Грозный ведут войну против международного терроризма. Кадыров же заявил, что для того, чтобы противостоять этой угрозе, Кабулу необходима поддержка России, так же как и Сирии. Это заявление является важным свидетельством политического мастерства чеченского лидера. Кадыров выступает в качестве посредника Кремля по вопросам оказания российской поддержки средствами авиации, вооружениями и военной техникой.
Заслуживают внимания и связи между Чечней и Ливией. В октябре Кадыров принимал в Грозном премьер-министра нового Всеобщего Национального Конгресса Ливии Халифу аль-Гави. Накануне этого визита в Грозный чеченский политик Адам Делимханов, гость Кадырова, который является двоюродным братом Кадырова, ездил в Триполи для переговоров об освобождении 12 российских моряков торгового флота, с танкера «Механик Чеботарев», арестованных ливийским правительством в прошлом месяце. Переговоры Делимханова включали дискуссию с президентом Всеобщего Национального Конгресса Ливии Нури Али Абу Сахмайном и представителями бизнес-сообщества города Мисурата. Освободить удалось только двух моряков, поскольку, по неизвестным причинам, переговоры зашли в тупик.
С точки зрения Грозного и Москвы, «российско-мусульманское» вмешательство в политику Триполи может впоследствии принести плоды, учитывая, что Кремль уже оказывает поддержку Палате Представителей в городе Тобрук. Идея состоит в том, что после того, как Россия разгромит и рассеет экстремистов в Сирии, часть из них может оказаться в Ливии. Таким образом, Россия сможет сотрудничать с обоими ливийскими правительствами и с единым правительством, если таковое появится, что, вероятно, будет способствовать усилению роли Кремля в Ливии в будущем, разумеется, при условии успеха кампании в Сирии.
Очевидно, что Чечня уже сегодня играет ключевую роль, которая, вероятно, будет только расти, в других региональных «горячих точках». Роль Кадырова в российской внешней политике позволяет по-новому взглянуть на планы Кремля в ближневосточном регионе и Афганистане.
Итак, как уже говорилось, хотя Путин и пытается держать Кадырова в узде, чеченский лидер твердо уверен в своей принадлежности к российскому высшему политическому классу Этот факт говорит о том, что Россия может успешно использовать его политическую хватку и ловкость в Сирии и других странах.
