Сирийская стратегия России бросает вызов интересам НАТО в Средиземном море

Российская военная интервенция в Сирии является недвусмысленным свидетельством решимости Москвы вернуть былое влияние на Ближнем Востоке. Однако, помимо непосредственного влияния на исход гражданской войны в этой стране, военное руководство НАТО видит в ней более масштабную стратегическую комбинацию Владимира Путина, представляющую собой вызов Западу в зоне его влияния. Согласно заявлению высокопоставленного гражданского чиновника НАТО, Средиземноморье «вновь стало спорной территорией».

Fendercare-Marine-Recognized-for-Support-to-NATO-Warships

«Мы должны быть готовы к тому, что российское присутствие в Сирии будет долгосрочным фактором», заявил в понедельник заместитель генерального секретаря НАТО Алекс Вершбоу в интервью газете «Financial Times», которое он дал накануне крупнейших военных учений НАТО с 2002 года «Trident Juncture» (Единый Трезубец). Масштабные маневры будут проходить в течение ближайших двух недель в западной части Средиземного моря.

Российская операция по поддержке Башара аль-Асада в его борьбе с оппозиционными силами в Сирии является прямым вызовом Западу. Однако, постоянное и разрушительное присутствие Москвы к югу от пролива Босфор имеет место уже в течении долгого времени, говорит господин Вершбоу. «Нам следует подумать о более общих последствиях усиления российского влияния в восточном Средиземноморье и военном потенциале этих авиабаз Москвы».

С момента окончания холодной войны в средиземноморском регионе не наблюдалось сколько-нибудь существенного российского присутствия. А отсутствие до последнего времени инвестиций в ее угасающий Черноморский флот, дислоцированный в Крыму, привело к тому, что многие военные стратеги перестали рассматривать весь этот регион как источник потенциальной угрозы, во всяком случае, со стороны Москвы.

Возобновившееся российское присутствие может оказаться крайне опасным и разрушительным: оно открывает всю южную границу НАТО для российских провокаций, и в то же время угрожает ограничением «свободы навигации», позволяющей НАТО быстро и беспрепятственно осуществлять развертывание своих военных сил и средств.

Для Соединенных Штатов, например, это может осложнить возможность оказания непосредственного военного влияния на страны Персидского залива. В 2011 году такой фактор мог бы оказаться причиной серьезных осложнений для реализации решения НАТО о вторжении в Ливию.

Существуют и другие негативные последствия: возвращение России в средиземноморье ставит всю Европу под угрозу удара с применением ее быстрорастущего арсенала крылатых и баллистических ракет корабельного базирования. Располагая крупными военно-морскими силами столь далеко на юге, Россия недавно подписала соглашение с Кипром, предоставляющее ее военным судам право на заход в его порты, что также представляет новую угрозу.

Российские средства слежения и радиоэлектронной борьбы на данный момент обладают потенциалом легального и регулярного развертывания вблизи от базы  Королевских военно-воздушных сил Великобритании «Акротири» на юге острова Кипр, где расположены важнейшие подслушивающие станции НАТО.

«Военная кампания по поддержке Асада – вовсе не конец истории», говорит директор международных исследований лондонского НИИ оборонных исследований вооруженных сил Джонатан Эйял (Jonathan Eyal). «Она на самом деле означает фундаментальное изменение статуса России, которое будет иметь долгосрочный характер».

Россия не только начала масштабные работы по укреплению и модернизации объектов на военных базах в Латакии и Тартусе, но также впервые со времен холодной войны переформировала свой средиземноморский флот.

Впрочем, официальные лица НАТО допускают, что не существует никакой «южной стратегии», противопоставленной недавним действиям альянса в Восточной Европе, где НАТО осуществляет ряд ответных мер, призванных противостоять российской агрессивности после ее вмешательства в гражданский конфликт на востоке Украины.

Эти проблемы станут главной темой дискуссий ближайшего очередного (проходящего дважды в год) саммита НАТО, который состоится в следующем июле в Варшаве.

«После Крыма мы прилагали усилия, чтобы обеспечить безопасность наших союзников, и теперь нам приходится наблюдать, как эти гарантии безопасности подвергаются угрозе», заявил репортерам Командующий объединенными силами Североатлантического альянса в Европе Филипп Бридлав во время церемонии открытия учений. «Мы не знаем точно, каких действий это от нас потребует в будущем… и мы должны обладать полной информацией обо всем, что происходит на границах НАТО».

В учениях «Trident Juncture» задействованы 36 тысяч военнослужащих из 30 различных стран, которые до начала ноября будут проводить маневры с участием 140 боевых самолетов и 60 кораблей. И это вовсе не совпадение, что несмотря на осторожные публичные заявления руководства НАТО, эти учения происходят в средиземноморском регионе.

«Мы учитываем все эти новые угрозы», говорит бывший командующий военно-воздушными силами Франции Денис Мерсье, в настоящее время занимающий пост командующего по вопросам развития, который предусматривает ответственность за обучение и адаптацию военнослужащих НАТО.

Наиболее серьезные вызовы, брошенные НАТО Россией, оказали влияние на ход учений. Стратегия Москвы основана на создании защитных «пузырей», говорит один из высокопоставленных чиновников НАТО. «Мы рассматриваем это как часть их общей доктрины. В Калининграде, в оккупированном Крыму, и сейчас в Сирии, мы видим похожую концентрацию войск с целью создать препятствия для свободы действий и навигации НАТО.

Так, например, средиземноморский флот России, вооружен большим количеством мощных зенитно-ракетных комплексов С-300, которые установлены почти на всех кораблях, за исключением самых маленьких. Для НАТО это создает эффект, который военные тактики называют блокированием зоны, или A2/AD, и этот режим бесполетной зоны в данном случае направлен против Запада.

Таким образом, НАТО впервые приходится проводить учения в условиях отсутствия гарантий полного контроля воздушного пространства. «Это абсолютно новое явление», говорит генерал Мерьсе. «Мы впервые находимся в ситуации, когда учения проходят по сценарию, в котором НАТО не обязательно обладает перевесом в балансе военного потенциала».

Поделиться...
Share on VK
VK
Tweet about this on Twitter
Twitter
Share on Facebook
Facebook
0

Добавить комментарий