Йоав Криф хорошо помнит тот день, когда понял, что пора уезжать в Израиль: 9 января 2015 года. Это была пятница. Тогда четверо евреев были убиты в кошерном супермаркете в Париже, через два дня после нападения на Charlie Hebdo. Среди погибших был его друг.
Шесть месяцев спустя Криф, французский еврей, который только что закончил среднюю школу, переехал вместе со своей семьей в Израиль, став частью крупнейшей миграции евреев — с тех пор, как было создано современное еврейское государство — из Западной Европы в Израиль.
После нападения на Charlie Hebdo в Израиль переехали почти 8000 французских евреев, по данным Еврейского агентства, занимающегося репатриацией евреев.
В целом, число французских евреев, переехавших в Израиль выросло в разы за последние пять лет.
Британия занимает второе место по уровню еврейской эмиграции из Западной Европы, но здесь масштабы значительно меньше. Как сообщает Еврейское агентство, 774 британских еврея переехали в Израиль в 2015 году — менее одной десятой числа переехавших французских евреев.
«Трудно быть евреем во Франции»
Многие французские евреи поселились в Ашдоде на юге Израиля.
Здесь на улицах чаще можно услышать французскую речь, чем иврит, особенно во многочисленных французских кафе.
«Здесь здорово, намного лучше, чем во Франции», — говорит музыкант Чарли Даан, приехавший в Израиль из Парижа два года назад.
Еврейское агентство заявляет, что насилие и чувство незащищённости являются основной причиной репатриации французских евреев.
Вместе с тем, премьер-министр Франции Мануэль Вальс недавно выразил опасение, что исход евреев ухудшит ситуацию в стране.
«Без евреев это уже будет не Франция. Они составляли старейшую общину. Они были французские граждане со времён французской революции», — сказал он в интервью CNN.
Французский еврей Дов Коэн, который уехал из Марселя в Ашдод летом прошлого года, говорит, что во Франции никогда открыто не носил кипу.
«Там надо было соблюдать осторожность, — говорит Коэн о своей жизни во Франции. — Там надо думать, как уберечь детей от драк в метро и в автобусах. Это подтолкнуло нас к решению стать репатриантами».
«А здесь мы себя чувствуем в безопасности, которой больше нет во Франции. Двадцать лет назад может было по-другому. Но, начиная с 2000-го года, Франция перестала быть безопасным местом».
