Америке больше нельзя доверять

Одним из самых чрезмерно употребляемых клише в современной американской дипломатии является обращение Рональда Рейгана к русской пословице: «Доверяй, но проверяй». Первоначально это клише использовалось в контексте холодной войны, означая, что Вашингтон должен стремиться к достижению соглашений со своими противниками, но подписывать соглашения только в тех случаях, когда он может быть полностью уверен, что другая сторона выполнит свои обязательства. Это был хороший способ подчеркнуть сочетание гибкости и твердости, и, разумеется, именно по этой причине американцы ссылаются на него каждый раз, когда Соединенные Штаты обдумывают новые переговоры с одним из своих противников.

В неявной форме в этом изречении, подхваченном Рейганом, содержится идея о том, что американцы – честные, прямые и правдивые партнеры, на которых можно рассчитывать, поскольку ни никогда не отступают от данного слова и держат свои обещания. Противники Америки, напротив, являются скользкой кучкой лживых шарлатанов, которые готовы использовать любую лазейку и ухватиться за любую подвернувшуюся возможность, чтобы обмануть доверчивого партнера.

В последнее время, однако, мне все больше хочется узнать, имеет ли место осторожность и недоверие в обратном направлении. Является ли реальной проблемой то, что Вашингтон не может доверять другим странам, или напротив, то что другие страны не могут доверять американским партнерам? Еще до того как на мировой арене появился обманщик Дональд, Соединенные Штаты успели накопить довольно изрядный список невыполненных обещаний и нарушенных обязательств. Как минимум, Вашингтон не имеет права претендовать на какую-то особую нравственную чистоту и незапятнанную репутацию в отношениях с другими странами. Фактически, в однополярную эпоху Соединенные Штаты неоднократно делали именно то, чего обещали не делать ни при каких обстоятельствах.

По мере того, как появляется все больше и больше документов, становится ясно, что официальные лица США убедили своих советских коллег разрешить воссоединение Германии, пообещав, что НАТО не будет расширяться. Администрация президента Билла Клинтона безответственно проигнорировала эти заверения предшественников в своем горячем стремлении как можно быстрее переместить то, что по ее мнению стало бы «зоной мира», как можно дальше на восток. Как предупреждал ряд наблюдателей в то время, это решение серьезно «отравило» отношения с Москвой и стало первым шагом назад, к тому опасному уровню противостояния, с которым мы имеем дело сегодня. Эта ошибка была усугублена решением администрации Джорджа Буша-младшего о выходе из Договора об ограничении систем противоракетной обороны в 2002 году. Хотя с технической точки зрения это не было нарушением обязательств (то есть, договор предусматривал возможность выхода любой из сторон по ее желанию, при условии, что она заблаговременно предупредит о своем решении), тем не менее, это стало ясным сигналом о том, что Соединенные Штаты не стремятся сохранить хорошие отношения с Москвой и не намерены принимать во внимание наиболее чувствительные интересы России в сфере безопасности.

Кроме того, имеется хорошо документированная и проверенная история политики США в отношении Ливии. Основываясь на успешной программе многосторонних санкций, администрация Буша убедила ливийского лидера Муаммара аль-Каддафи пустить в страну американских инспекторов, уничтожить всю свою программу разработки оружия массового уничтожения и позволить вывезти из страны оборудование. Буш обещал Каддафи, что Соединенные Штаты не станут предпринимать попыток свергнуть его режим. Это была четкая взаимовыгодная сделка: Каддафи отказывался от своих программ вооружений в обмен на обещание Соединенных Штатов не поступать с ним так, как они поступили с Саддамом Хуссейном. Однако, несколько лет спустя администрация президента Барака Обамы проигнорировала это прежнее обещание и сотрудничала с силами, которые свергли и убили Каддафи.

Однако, это еще не все! Многонациональная операция против Каддафи была санкционирована резолюцией Совета Безопасности ООН, и Россия согласилась воздержаться при голосовании, поскольку заявленная цель документа состояла в том, чтобы помешать Каддафи наносить удары по гражданским лицам в Бенгази, а вовсе не в свержении режима. Тем не менее, как показал Стивен Р. Вайсман в своей важной статье, смена режима была на уме у чиновников США с самого начала, и вскоре они пошли на явное превышение полномочий, предоставленных резолюцией. Как позже вспоминал бывший министр обороны США Роберт Гейтс, «русские считали, что их попросту кинули в Ливии. Они почувствовали, что это было настоящее жульничество». И они были правы. Итак, если вы когда-нибудь задавались вопросом, почему президент России Владимир Путин неоднократно блокировал действия Совета безопасности по поводу катастрофы в Сирии, это отчасти может служить ответом на ваш вопрос.

Учитывая все сказанное, почему любое здравомыслящее правительство должно принимать слова Америки за чистую монету? Почему любой более или менее разумный противник должен идти на существенные уступки Америке в обмен на заверения, обещания или клятвы Вашингтона? Зачем предлагать нечто в обмен на ее весьма сомнительное «что-то»? Основываясь на многочисленных свидетельствах ее недавней истории, а также на характере нынешнего президента Соединенных Штатах, ни один противник не пойдет на компромисс, если не будет на 100 процентов уверен, что Соединенные Штаты выполнят то, что было ими обещано. Вот уж где воистину «доверяй, но проверяй».

Учитывая сложившуюся ситуацию, как много времени осталось до того момента, когда все, с кем Соединенные Штаты ведут переговоры, начнут требовать неприятных процедур верификации или других гарантий, направленных на то, чтобы Америка не могла подписать сделку, а затем разорвать соглашение через год или потребовать, чтобы его условия были пересмотрены? Насколько далеко еще до того, когда другие крупные державы окончательно поймут, что они не могут основывать свои внешнеполитические решения на обещаниях или заверениях Соединенных Штатов, поскольку Вашингтону просто нельзя доверять на слово, не будучи полностью уверенными, что он сделает то, что говорит.

Уже сегодня есть тревожные признаки именно такого рода тенденций. По данным исследовательского центра Pew Research, число людей, доверяющих руководству США, снизилось с 64 процентов в конце президентства Обамы до 22 процентов в первый год правления Дональда Трампа. Еще более примечательно, что все больший процент людей во всем мире уверен, что президент Китая Си Цзиньпин и Владимир Путин будут «держать свое слово в международных отношениях» с большей вероятностью, чем американский президент.

Именно поэтому я не ожидаю крупного прорыва после встречи между Трампом и северокорейским лидером Ким Чен Ыном, при условии, что она вообще состоится. Ни одна из сторон не собирается идти на существенные уступки по той простой причине, что они не хотят оказаться в дураках. Мы можем получить какое-то символическое соглашение (например, о временном приостановлении испытаний новых ракет, в то время как более широкие переговоры о ядерном разоружении будут отложены на бесконечно отдаленную перспективу), но я не могу представить, что Ким Чен Ын сделает что-либо, способное поставить под угрозу его выживание, в случае если «вероломная Америка» просто передумает.