В настоящее время в России набирают силу политические чистки, проводимые на высоком уровне. Очередное доказательство тому появилось в конце марта, когда были арестованы Михаил Абызов, бывший министр по координации деятельности «Открытого правительства», и – пару дней спустя – Виктор Ишаев, бывший министр по развитию Дальнего Востока и экс-губернатор Хабаровского края. Нет ничего удивительного в том, что аресты столь высокопоставленных лиц оказывают устрашающее воздействие на элиту страны.
На сегодняшний день в России были арестованы или заключены в тюрьму три бывших министра федерального правительства и некоторые «актёры второго плана» из числа региональных чиновников – всех их обвинили в коррупции или мошенничестве. Так, бывший министр экономического развития Алексей Улюкаев отбывает восьмилетний срок тюремного заключения. Экс-глава российской республики Коми Вячеслав Гайзер находится под следствием и ему грозит до 21 года лишения свободы. Александр Хорошавин, ранее губернатор Сахалинской области, был приговорён к 13 годам, а его коллега из Кировской области Никита Белых, возглавлявший ныне несуществующую
либеральную политическую партию СПС, получил восемь лет. Под следствием находится также сенатор Рауф Арашуков – его обвиняют в совершении ряда серьёзных преступлений.
После смерти Иосифа Сталина в 1953 году политические чистки на высоком уровне были относительно редким явлением в Советском Союзе. Ещё несколько лет назад подобное утверждение было справедливым и в отношении постсоветской России, хотя в 2004 году после шестилетнего следствия тюремные сроки за коррупцию получили несколько высокопоставленных чиновников государственной статистической службы. Это всколыхнуло воспоминания о более ранней эпохе: с 1918 по 1941 год под бдительным присмотром Сталина было арестовано восемь руководителей службы статистики, пять из которых были расстреляны в период с 1937 по 1939 год.
Правда, чистки, увольнения и судебное преследование госслужащих более низкого уровня являются в России обычным делом. По словам политолога Николая Петрова, власти ежегодно проводят 18-20 расследований по уголовным делам в отношении губернаторов, заместителей губернаторов и мэров.
Однако в постсоветскую эпоху бывшие премьер-министры, их заместители и министры обычно считали себя более или менее защищёнными от подобного риска. Они рассчитывали на корпоративную солидарность и предполагали, что система не станет дискредитировать себя, разрешая аресты отставных высокопоставленных чиновников. Даже оппозиционный политик Борис Немцов, которого в 2015 году застрелили в центре Москвы, полагал, что ему не грозит опасность со стороны государства, поскольку в своё время занимал пост вице-премьера.
Независимо от того, было ли государство причастно к заказу убийства Немцова или нет, недавние аресты Абызова и Ишаева опровергают подобные предположения. Они сигнализируют о том, что политические чистки, проводимые президентом Владимиром Путиным, теперь распространяются и на бывших членов федерального правительства, которые зафиксированы на многочисленных официальных фотографиях вместе с самим Путиным, премьер-министром Дмитрием Медведевым и другими членами российского правящего класса.
На первый взгляд, эти недавние аресты могут дискредитировать нынешних представителей власти. В конце концов, российские правоохранительные органы собирали доказательства против Абызова и Ишаева в течение многих лет, пока те продолжали выполнять функции министров. Кроме того, последней должностью Абызова в 2018 году был пост советника Путина. Неужели действительно можно поверить в то, что глава государства ничего не знал о махинациях в бизнесе (если они и правда были) столь высокопоставленного кремлёвского чиновника?
Тем не менее, российское общество не высказывает возмущения. В глазах большинства россиян эти судебные преследования ключевых фигур не влияют на авторитет властей. Напротив, люди, похоже, связывают такое «послание» Путина с тем, что истеблишмент, наконец-то, принялся за борьбу с коррупцией. Куда больше подобный «сигнал» значит для потрясённой российской элиты. Смысл его прост: никто не застрахован от судебного преследования, даже если чиновник – подобно Абызову и Ишаеву – покинул государственную службу и больше не обладает никаким влиянием.
Кроме того, избирательные репрессии стали более жёсткими. Несколько лет назад провинившаяся сторона просто была бы опозорена, как это произошло с бывшим руководителем Федеральной таможенной службы Андреем Бельяниновым. Напомним, власти обнародовали видеозапись обыска в его роскошном особняке, на которой были показаны обувные коробки, полные долларов. В наши дни подозреваемых арестовывают немедленно, особенно если Путин не проявляет к ним интереса. Это справедливо для случаев с Улюкаевым и Белых, которые принадлежали к группе внутрисистемных либералов, а также с Абызовым, которого считали человеком Медведева. И если арест Абызова держит Медведева в страхе – тем лучше.
С точки зрения Путина, напоминание российской элите о том, что никто не является неприкосновенным, – лучший способ держать её в напряжении. Любой здравомыслящий народный комиссар, служивший при Сталине, имел при себе подготовленный узелок с предметами первой необходимости на случай внезапного ареста. Подчинённым Путина можно посоветовать сделать то же самое. Более того, они должны чётко осознавать, что их увольнение с высокого поста далеко не означает конца всех неприятностей и напротив, может оказаться лишь началом чего-то ещё худшего.
Нынешние чистки также представляют собой послание следующему поколению российских чиновников, заключающееся в том, что ненадлежащее политическое поведение или чрезмерное внимание к собственным деловым интересам будут подвергнуты наказанию. Надо отметить, при Сталине чистки сыграли примерно ту же роль. В то время вновь назначаемые народные комиссары и их заместители понимали, что получили выигрышный билет, когда их экс-начальники были арестованы (или с ними произошло что-то ещё худшее). Но эти новоиспечённые комиссары вполне отдавали себе отчёт в том, что в этой санкционированной государством лотерее их «счастливый билет» может так же легко превратиться в ордер на арест.
Схожим образом, на министерских и губернаторских должностях Путин предпочитает видеть молодых технократов. Это преданные целеустремлённые чиновники в возрасте от 40 до 50 лет, предпочтительно не связанные с какой-либо местной элитой и не имеющие амбиций для решения политических вопросов.
Такие новички уже достаточно напуганы неутихающими политическими чистками и не предпримут ничего без одобрения руководства. Подобная ситуация отложит любые проявления настоящих преобразований в стране – это именно то, чего хочет Путин.
