Источник перевод для mixednews – josser
В конце прошлого месяца Москва предоставила НАТО доступ к транзитному центру поставок в российском городе Ульяновске. Хотя этот шаг может показаться исполненным иронии, ввиду того, что Россия по-прежнему расценивает НАТО в качестве основной угрозы, готовность Москвы помочь альянсу переправлять грузы из Афганистана обратно в Европу является частью тонкой стратегии по удержанию своей хватки над Центральной Азией и проверке влияния США в регионе, который призван играть важную роль в обеспечении стабильности ситуации в Афганистане.
Стратегическая ценность Центральной Азии стала заметной после террористических актов 11 сентября и начала войны в Афганистане. До того момента регион был известен своими немалыми природными ресурсами, но в других отношениях упоминался редко. Тем не менее, сегодня значимость этих стран не сводится лишь к их запасам нефти и природного газа. И Узбекистан, и Кыргызстан приняли на своей территории – а последний по-прежнему продолжает это делать – американские военные базы, задействованные в обеспечении боевых операций в Афганистане. Более того, регион стал жизненно важной составляющей Северной распределительной сети (СРС), используемой НАТО для транспортировки практически всех нелетальных, а также некоторых летальных грузов в Афганистан.
В свете сказанного не последнее значение обретает российский контроль над Центральной Азией, и Кремль изготовился к извлечению разнообразных выгод из Ульяновского транзитного центра. Во-первых, сотрудничество с НАТО в Ульяновске будет прибыльным в финансовом отношении. В своём последнем радиоинтервью заместитель премьер-министра и бывший представитель России в НАТО Дмитрий Рогозин выразился прямо: «Этим мы открываем ворота и зарабатываем деньги». Ещё он отметил, что хотя раньше Россия и выступала в поддержку международного военного присутствия в Афганистане, сейчас Москва положительно смотрит на безотлагательный вывод оттуда войск стран Запада.
Во-вторых, если утверждение Рогозина о том, что Россия хочет, чтобы западные силы покинули Афганистан, и в самом деле соответствует истине, то значит, что предоставляя НАТО доступ к Ульяновску, Москва тем самым содействует этому процессу. Действительно ли Россия желает ухода НАТО из Афганистана, сказать трудно. Несмотря на то, что слова самого Рогозина исключали иное толкование, другие российские официальные лица выражали и противоположную точку зрения. Министр иностранных дела Сергей Лавров не далее как апреле сказал, что «до тех пор, пока Афганистан не способен самостоятельно обеспечить безопасность в стране, искусственные графики вывода неуместны, и устанавливать их не следует».
Из двух перечисленных высказывание Лаврова куда как более логично. Россия сохраняет глубокую обеспокоенность продолжающимся расползанием исламского фундаментализма из Афганистана в Центральную Азию, темпы которого только возрастут с выходом из страны основной массы международных сил. Более того, даже на пике присутствия международных сил в Афганистане Москва была весьма критически настроена по отношению к блоку НАТО в связи с его неспособностью обуздать производство опия – значительная доля которого утекает в Россию через полупрозрачные границы стран Центральной Азии. И этот процесс тоже обязательно ускорится после 2014 года.
Следовательно, требование Рогозина о том, чтобы НАТО покинула Афганистан явно идёт вразрез с российскими интересами. Очень похоже на то, что в последние недели Москва начала менять свою позицию с целью выжать максимум из сложившейся не лучшим образом ситуации. Если существенное сокращение сил коалиции неизбежно, а Кремль, кажется, считает, что так оно и будет независимо от того, кто придёт в ноябре в Белый дом, тогда почему бы не принять позу соответственно обстановке и не заработать в процессе немного денег?
В конце концов, центр в Ульяновске очень даже может оказаться умелой попыткой сократить взаимодействие США с центральноазиатскими странами и переломить характерную для последнего времени негативную для регионального влияния Кремля тенденцию. Спустя несколько дней после того, как Москва сделала официальное заявление по Ульяновску, премьер-министр Дмитрий Медведев внёс 25 июня изменения в постановление, в котором в общих чертах определяется сотрудничество России с НАТО по вопросу афганских маршрутов поставок. Примечательно, что в новом варианте слова «наземный транзит» заменены на «наземный и комбинированный транзит». В последний могла бы войти первоначальная доставка военного имущества в Ульяновск по воздуху, а затем перегрузка его либо на железнодорожный, либо автомобильный транспорт.
Значение этого условия выходит за рамки его формального смысла. Если Кремль настаивает на подходе «комбинированного транзита», то это вынудит НАТО обойтись без стран Центральной Азии для того, чтобы использовать Ульяновск, который уменьшит их роль в вывозе материальных средств из Афганистана, а если ещё шире, уровень их сотрудничества с НАТО.
На июньском саммите НАТО в Чикаго были преданы огласке двухсторонние транзитные соглашения о наземном транзите с Узбекистаном, Кыргызстаном и Казахстаном. Россия открыто не критиковала договоры – это было бы слишком лицемерным даже для Кремля – но сопротивление Москвы участию США в делах Центральной Азии на более общем уровне может привести к выводу о том, что Россия отнюдь не в восторге от договорённостей, которые могут привести к более тесным связям между Западом и регионом, находящимся в глазах Москвы в её «сфере привилегированных интересов».
Как бы там ни было, где Россия и выражала беспокойство, так это в вопросе передачи военного имущества НАТО странам Центральной Азии после окончания боевых операций в Афганистане. С точки зрения НАТО, рациональное обоснование для вручения излишков вооружений может быть двояким: отправка их обратно в США и Европу стоит дорого, а государствам Центральной Азии это оружие понадобится для защиты своих границ в случае, если после 2014 года Афганистан, как многие и ожидают, охватит хаос.
Учитывая её опасения перед быстрым распространением исламского фундаментализма, России не следовало бы выступать против укрепления региональной обороны. Но на деле всё не обязательно должно быть именно так. Москва действительно хочет, чтобы эти страны были способны обезопасить себя – и Россию – от подобных угроз. В то же самое время, Кремль желает, чтобы в вопросах своей безопасности они оставались зависимыми от России, а также гарантировать сохранение за Россией роли господствующей в Центральной Азии силы.
Россия особенно чувствительна к своему региональному статусу после серии неудач этого года. В феврале киргизский президент Алмазбек Атамбаев, находясь с официальным визитом в Москве, сказал, что российская авиабаза в его стране существует только для «потакания тщеславию российских генералов», и посетовал на «жалкую» оплату аренды Москвой. Ранее в этом месяце министр обороны Кыргызстана подтвердил, что Бишкек планирует повысить платежи в отношении трёх из четырёх российских баз. Более того, хотя парламент страны и постановил, что эксплуатируемый Штатами киргизский транзитный центр «Манас» должен быть закрыт в 2014 году, похоже что Атамбаев теперь подготовился к сохранению объекта и присутствию на нём США в качестве «гражданского транспортного узла» вопреки возражениям россиян.
Похожие проблемы преследуют отношения России и Таджикистана. В сентябре 2011 года две стороны установили принцип, согласно которому они продлят пользование Россией таджикскими базами – где она дислоцирует, по меньшей мере, 6 тысяч военнослужащих – сроком на 49 лет. Соглашение, тем не менее, всё ещё не подписано. Как сообщается, Таджикистан запросил непомерную сумму в 300 миллионов долларов ежегодных арендных платежей, а также уменьшение срока действия договора, что вызвало приостановку переговоров. В том, что ситуация зашла в тупик, Россия винит НАТО.
В Узбекистане падение влияния Кремля даже ещё заметнее. Связи между двумя странами, отягощённые и без того непростой историей, напряжены сегодня как никогда. Второй раз с 1999 года и менее чем через месяц после того, как Владимир Путин посетил 4 июня Ташкент, Узбекистан официально приостановил своё членство в возглавляемой Россией Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ), представляющей собой военный альянс, состоящий в основном из центральноазиатских стран, России, Беларусии и Армении.
Непостоянное по своему обыкновению руководство Узбекистана хранило неопределённость относительно причин своего внезапного выхода из состава организации. Однако, несомненно, Ташкент недоволен двумя российскими инициативами: планами по размещению сил быстрого реагирования ОДКБ и недавней оговоркой о том, что иностранные военные базы на территории любого государства-участника должны получить одобрение со стороны остальных членов альянса. Это послужило причиной для догадок о том, что выход Узбекистана может быть предзнаменованием его намерения предложить США – ещё раз – открыть в стране военную базу.
Если вкратце, решение России предоставить НАТО доступ к транзитному центру под Ульяновском основано как на финансовых, так и геополитических факторах. Во многом как и вся СРС, ульяновский грузовой центр будет крайне прибыльным для причастных к нему российских компаний. Кроме того, по-настоящему ли хочет Россия ускорить убытие НАТО из Афганистана, или просто демонстрирует позицию, которая сообразуется с неизбежным выводом войск НАТО, ульяновская инициатива не противоречит более широким целям Москвы.
В конечном счёте, в полном соответствии с его типичным modus operandi, характерном для игр с нулевой суммой, сотрудничество Кремля с НАТО в Ульяновске может прежде всего оказаться попыткой ограничить взаимодействие НАТО с центральноазиатскими странами и предотвратить дальнейшее ослабление регионального влияния России.
