10 вариантов крайне неблагоприятного развития событий в случае атаки Сирии

Предложенные Белым домом удары по Сирии настолько ограничены, что их практически невозможно ограничить ещё дальше. Скорее всего, расходы на них будут исчисляться в миллионах, а не миллиардах долларов, да и жизни американцев вряд ли будут подвергаться опасности. Это «всего 5 процентов от того, что мы делали в Ливии», говорит конгрессмен-республиканец Брэд Шерман.

И тут решает не один только Белый дом. Согласие Конгресса на применение силы – если оно вообще будет дано – недвусмысленно запретит привлечение сухопутных войск. Так что если администрация Обамы и хотела бы резкого обострения, ей пришлось бы убедить не испытывающий энтузиазма Конгресс принять новый закон, разрешающий ей такие действия.

Так почему же так много споров из-за кажущегося таким необременительным предприятия? – Из-за того, что операция может пойти не по плану.

Так, ниже приводится 10 нежелательных вариантов развития ситуации.

1) Наши удары могут привести к массовой гибели гражданского населения. Трудно придумать иронию горше той, которая бы имела место в случае, если бы мы ударили по Сирии, наказывая Асада за варварство, только для того, чтобы убить тысячи невинных мирных жителей самим.[blockquote_fact] Пентагон составляет список целей с чётким намерением ограничить потери среди сирийцев.[/blockquote_fact] Но разведданные, на которых основывается этот список, могут быть неверными – вспомните, как мы бомбили фармацевтическую фабрику в Судане или китайское посольство в Белграде – и мы можем поразить здание, полное гражданских лиц. Или наша ракета может сработать неправильно. Или Асад может специально поставить гражданских на пути наших ударов, чтобы обеспечить себе козырями в пропаганде.

2) Наши удары могут привести к тому, что Асад начнёт убивать ещё больше мирных жителей. Госсекретарь Джон Керри ясно говорил перед Сенатом, что ожидает ослабления позиций Асада в гражданской войне в результате наших ударов. Дэвид Игнатиус взял интервью у лидера повстанцев, который сказал, что удары «могут изменить баланс в гражданской войне в Сирии».

[blockquote_fact]Мы знаем, что количество потерь среди гражданского населения растёт, когда ход гражданских войн оборачивается не в пользу режима.[/blockquote_fact] Поэтому, если после ударов Асад почувствует себя в большей опасности, а его силы в попытке сломить волю оппозиции к сопротивлению начнут убивать больше мирных жителей, что мы будем делать тогда? Стоять и смотреть, так как он использует обычные вооружения? Так происходит обострение конфликта.

3) Наши удары могут привести к тому, что Асад начнёт убивать ещё больше мирных жителей с помощью химического оружия. Если режим будет по-настоящему в безвыходном положении – а Асад (правильно) считает, что мучительные дебаты в Конгрессе и низкая общественная поддержка сигнализируют об ограниченном желании вступать в боевые действия в Сирии, – то он может ответить на бомбы удвоением своих атак. Ход его мыслей в данном случае может быть направлен на то, чтобы продемонстрировать пренебрежение Соединёнными Штатами и их сторонниками, а также непримиримую, неостановимую беспощадность к оппозиции. Есть ли такая вероятность? Возможно, и нет. Но это может случиться. И что мы тогда будем делать? Доводы, которые приводятся перед Конгрессом, однозначно наводят на мысль о том, что однажды пообещав защищать запрет на химоружие, мы должны защищать его и дальше.

Керри ответил, что «Асад, может, и будет в состоянии выползти из своей норы и сказать, «смотрите, я выжил», но то, что он сможет сказать, что он в лучшем положении, не имеет ничего общего с реальностью и иными оценками». [blockquote_fact]Но возможно, реальность и независимые оценки не значат так много, как восприятие ситуации внутри Сирии.[/blockquote_fact] А предсказывать, как будут восприниматься последствия авиаударов, которые ещё не были нанесены, – дело в лучшем случае сложное.

5) «Ты бомбил, ты и владей». «Правило Pottery Barn (американская сеть мебельных магазинов; здесь и далее прим. mixednews.ru)» – «ты сломал, ты и покупай» (в отношении выставленного на продажу товара; прим.) – стало знаменитым во время войны в Ираке. «Ты собираешься стать счастливым владельцем 25 миллионов людей, – сказал перед вторжением в Ирак Колин Пауэлл президенту Бушу. – Ты будешь владеть всеми их надеждами, стремлениями и проблемами. Ты будешь владеть ими всеми». (Между прочим, в Pottery Barn нет такого правила. Они просто списывают повреждённый товар как убытки).

[blockquote_fact]Сирия – не Ирак. Но санкция Конгресса на использование силы, за которой последует кампания бомбардировок, крепко втравит нас в сирийские дела. [/blockquote_fact]Нам будет уже гораздо сложнее сказать, что происходящее в Сирии – не наша проблема. Это будет означать, что связи с вашингтонскими журналистами и авторами оборонительной политики будут у куда большего числа представителей сирийской оппозиции. Администрация Обамы считает, что можно выпустить сколько-то ракет, и дело с концом. Такой взгляд может оказаться неверным.

6) Ответный удар. Сирийская армия, сочувствующие сирийской армии лица, союзники сирийской армии вроде «Хизбаллы», или некоторые другие просирийские (или, по крайней мере, антиамериканские) элементы могут решить отомстить за наши удары в Сирии, совершив теракты против американцев в каких-нибудь других местах планеты. Если 12 американских туристов погибнет в результате теракта, связанного с Сирией, в международном отеле на Ближнем Востоке, что произойдёт дальше? Будем ли мы скорбеть? Пойдём на обострение? Та ли это цена, которую мы готовы платить?

7) Асад падёт, и химическое оружие окажется не в тех руках. Допустим, наши удары всё-таки склоняют чашу весов не в пользу Асада, либо напрямую понижая его военную мощь, либо ободряя оппозицию. Что происходит с его химическим оружием в этом случае? Почти нет сомнений в том, что оппозиция не знает, где оно. В отличие от высокопоставленных сторонников Асада. А им понадобится быстро сделать деньги…

8) Асад падёт, и на его место придёт хаос. Одна из причин, почему Соединённые Штаты так осторожны в планировании ограниченного удара, состоит в том, что хотя Асад и чудовище, но мы не уверены, что на смену ему придёт кто-то лучше. Наши удары могут неожиданно склонить чашу весов не в пользу Асада, но потом будет хаотическая борьба между умеренными и джихадистскими элементами оппозиции, сдобренная убийствами на почве мести.

9) Асад падёт, и на его место придёт что-то похуже. Может оказаться так, что наши атаки неожиданно сместят равновесие не в пользу Асада, и фронт Аль-Нусра, заявляющий о своей лояльности Аль-Каиде, победит в последующей борьбе за власть, либо получит главную роль в коалиции. [blockquote_fact]На проводившихся во вторник слушаниях Керри сказал, что считает это маловероятным. [/blockquote_fact]По его словам, последние данные указывают на то, что количество «экстремистов» в оппозиции «ниже уровня наших прежних ожиданий». Он также утверждал, что «Сирия исторически сложилась как светская страна, и подавляющее большинство сирийцев, полагаю я, хотят, чтобы она такой и осталась».

Но что если он ошибается? Соединённые Штаты официально отнесли Аль-Нусру к террористическим организациям. Мы действительно собираемся стать причастными к тому, чтобы разрешить ей, или кому-нибудь ещё, похожему на неё, захватить Сирию?

10) Обострение. Почти все нежелательные варианты развития событий указывает на одну и ту же конечную реакцию – обострение. Это могли бы быть ещё более масштабные бомбардировки, или фактические наземные действия, или некоторое сочетание того и этого. [blockquote_fact]Но основное опасение в связи с интервенцией в Сирии, состоит в том, что даже ограниченные операции могут неожиданно вырваться за сдерживающие их рамки.[/blockquote_fact]

Вот почему первоначальные увиливания Керри от ответа на то, должно ли санкционирование применения силы недвусмысленно запрещать участие наземных войск, так напугали Сенат и Белый дом. Он быстро отказался от своих слов, но его самые первые высказывания стоит воспринимать всерьёз:

В случае распада Сирии, например, или в случае угрозы попадания складов химического оружия в руки Аль-Нусры или кого-то ещё (а в интересах наших союзников и всех нас –  британцев, французов и остальных – не допустить попадания указанного ОМП в руки наихудших элементов), я не хочу исключать из рассмотрения вариант обеспечения безопасности нашей страны (имеется в виду наземная операция; прим.), который может быть, а может и не быть в распоряжении президента Соединённых Штатов.

Это у нас называется «оплошностью Кинсли» (Майкл Кинсли — американский политический журналист, комментатор телевидения, автор высказывания «Оплошность – это когда политик говорит правду, такую очевидную правду, которую не должен был говорить»; прим.) – Керри, сам того не желая, говорил правду. Если мы вовлечены в дела Сирии и что-то идёт не так, наземная операция обретает смысл. И это главная причина, почему так много людей прежде всего опасается вмешательства.

[blockquote_fact]В данном случае следует предупредить, что бо́льшая часть из того, что могло бы пойти не так, если мы вмешаемся, может пойти не так и в случае, если мы не вмешаемся. [/blockquote_fact]Но тут-то и вступает в действие правило Pottery Barn. Когда мы в процессе, намного труднее сказать, что катастрофические последствия наших действий в Сирии – просто ужасное, достойное сожаления событие, происходящее где-то в мире, а не война, в которой мы принимаем прямое участие, и где у нас есть кое-какие обязательства по приведению ситуации к благополучной развязке.

Тот факт, что события в Сирии могут пойти не по плану, не означает, что вмешиваться не стоит. Как обращает внимание Макс Фишер, имеется реальный аргумент в пользу приведения в исполнение запрета на химическое оружие. [blockquote_fact]Но положительные стороны должны быть уравновешены реалистичным взглядом на риски любой интервенции.[/blockquote_fact]