Банк международных расчётов (БМР) предупреждает, что мировая экономика столь же уязвима к финансовому кризису, как это было в 2007 году.
Хайме Каруана
Глава швейцарской организации Хайме Каруана сказал, что за своей неуёмной погоней за доходностью инвесторы игнорируют риски монетарного ужесточения.
«Похоже, рынки рассматривают лишь очень ограниченный спектр возможных результатов. Они уверились, что монетарные условия останутся мягкими очень долгое время, и испытывают больше уверенности, чем центробанки могут предоставить», говорит он.
Каруна заявил, что международная система во многом более хрупка сейчас, чем это было во время разворачивания кризиса с Lehman. Долговые соотношения в развитых экономиках с тех пор выросли на 20 процентных пунктов до 275 процентов ВВП.
Компании вовсю занимают, чтобы выкупать собственные акции. БМР говорит, что 40 процентов синдицированных займов являются субинвестиционными – этот коэффициент выше, чем в 2007 году.
Тревожной особенностью этого цикла является то, что Китай, Бразилия, Турция и другие страны с развивающейся экономикой поддались на собственные бумы частного кредитования, что отчасти стало результатом валютного стимулирования на Западе.
Их долговые соотношения также выросли на 20 процентных пунктов — до 175 процентов ВВП. Средние ставки по займам на 5 лет в реальном выражении составляют 1 процент. Это невероятно мало, и в любой момент ситуация может измениться на обратную.
Банк международных расчётов предупредил 2 недели назад в своём ежегодном отчёте о том, что рынки охвачены «эйфорией». Волатильность упала до исторических минимумов. Европейские акции за год выросли на 15 процентов, несмотря на почти нулевой рост и 3-процентный спад ожидаемой доходности. Отношение рыночной стоимости акции к прибыли на акцию американского индекса S&P 500 с поправкой на цикличность в мае достигло 25-и, что на 6 пунктов ниже среднего за последние полвека.
Каруна отказался комментировать, когда стоит ожидать разрыва пузыря. «Как сказал Кейнс (известный англ. экономист; прим. mixednews), рынки могут оставаться нерациональными гораздо дольше, чем вы сможете оставаться платежеспособными».
БМР говорит, что длительное денежно-кредитное стимулирование в США, Европе и Японии привело к растеканию ликвидности, что заразило остальной мир. Растущие державы Азии более не могут выступать в качестве «противопожарной преграды» — какими они были после краха Lehman — а теперь сами могут стать источником рисков.
Растущие рынки с 2008 года нарастили $2 триллиона долгов. И теперь они стали гораздо бо́льшими гигантами, какими были во время кризиса в Восточной Азии в конце 1990-х, так что любой кризис теперь принесёт больше ущерба. «Последствия будут особенно серьёзными, если Китай, бывший главным источником для разросшегося финансового бума, даст сбой», говорят в Банк международных расчётов.
Каруна отверг опасения глобальной инфляции как алармистские, даже при том, что Банк Швеции только что покинул свой лагерь и снизил ставки почти до нуля в попытке избежать ловушки по примеру Японии. Очень маловероятно, что на Западе произойдёт дефляция, настаивает он. Мягкое снижение цен, в любом случае, доброкачественно. «Не стоит преувеличивать роль дефляции в истории», сказал он.
Критики едва ли согласятся с его уверениями, коль скоро Испания, Греция, Португалия, Ирландия и Латвия, все они за последние шесть лет прошли через депрессию, а Италия, Франция и Голландия близки к долговой дефляции. Опасения сейчас обращены в сторону того, что произойдёт с различными частями Европы, случись вдруг новый спад или какой-либо внешний шок.
В МВФ намекнули, что лучшим способом избавиться от набранных долгов для стран мира стали бы несколько лет инфляции. На вопрос о том, поддержал ли бы он такую потерю доверия кредиторами, Каруна ответил, «Несомненно, этому надо сопротивляться».
Вообще-то прогнозы БМР сбываются (в меньшей степени по Китаю) где-то через полгода. Эйфория (шизофрения) рынков — опасный симптом. Новый момент, что корпорации скупают свои акции. Но если подумать, все правильно с их точки зрения. Основную прибыль дает рост акций, с одной стороны. С другой стороны, в случае чего — меньше будет давление рынка на понижение биржевого курса акций и больше автономизация от фондового рынка. В то же время меняется природа капитализма — от фондового финансирования к самофинансированию с целью попытки защиты от рыночного риска. Но все равно фондовое благополучие зависит от мягкой кредитной политики центробанков. Получается порочный круг, когда выгоднее играть на повышение акций, чем производить. Но если поднять ставки, фондовый рынок рухнет, а с ним и текущее производство (вместе с действующими политиками на Западе). Свалить все на растущие рынки из-за оттока капитала пока не удалось. Более того, они стали агрегировать свой рост. Для Запада было бы разумно подключиться к этому процессу, не ища козла отпущения, и договориться о мерах по усилению доверия на рынках в целях разумного и нешокового повышения процентных ставок. Но есть и те, кому кризис выгоднее, чтобы валить конкурентов. Отсюда санкции. Но если капитализм так изменился, не логичнее ли «конкурентов» рассматривать как партнеров? И выгоднее!