18 сентября народ Шотландии будет выбирать, оставаться частью Соединённого Королевства или стать независимой страной. Хотя исход вряд ли окажет сколько-нибудь серьёзное влияние на экономику Европейского Союза, референдум порождает по всему континенту надежды и страхи. Независимо от итогов голосования в Шотландии, призывы к региональной автономии и независимости по всей Европе игнорировать просто невозможно.
В европейской истории референдумы о полном отделении территории от государства являются исключением. Они имели место главным образом после мировых войн и иных политических потрясений, и всегда были событиями крайне неоднозначными, так как ставили под сомнение основы современного национального государства – принцип неделимости его территории.
В международном праве получили признание два во многом противоречащих друг другу начала. С одной стороны есть право на самоопределение, с другой – принцип территориальной целостности. Вопрос о том, какой из них обладает приоритетом над другим и при каких обстоятельствах, представляет собой предмет многочисленных споров.
Каждый раз в недавней истории, когда возникал спор о статусе территории, великие державы поддерживали «самоопределение» или защищали «территориальную целостность» избирательно, в зависимости от своих геополитических интересов. В то время как Россия оправдывает «повторное присоединение» Крыма и поддерживает «силы сторонников независимости» на Восточной Украине, исходя из права региона на «самоопределение», Запад отстаивает «территориальную целостность» Украины.
С другой стороны, в случае Косово две стороны следовали полностью противоположной политике. В то время как Запад признал отделение Косово от Сербии после регионального референдума 1991 года, Россия отрицает косовскую независимость на основании «территориальной целостности» Сербии.
Иными словами, в силу имеющихся стратегических интересов крупных держав и межгосударственных блоков, воля людей в региональной Европе последовательно не принималась во внимание. Следовательно, не должно удивлять, что нынешние государства и их границы имеют мало общего с демократическим развитием, а намного больше – с десятилетиями и даже столетиями националистической силовой политики.
Многие регионы оккупировались и принуждались к вхождению в состав государств вопреки воле большинства. Большинство национальных государств Европы устанавливали строго централизованные политические режимы, уничтожавшие исторически сложившиеся региональные и местные структуры, при одновременной ассимиляции или даже изгнании всего или части автохтонного населения региона.
Указанная политика приводила к внутренним и внешним конфликтом, кульминацией которых стало возвышение экстремистских движений. Обе мировые войны, холодная война и балканские войны в значительной степени были продуктом националистической этнической политики государств в Европе и её последствий.
Современные движения за независимость и автономию являются логическим продолжением исторических ошибок, осложнённых устаревшими централистско-националистическими структурами и ростом требований о большем участии в политической жизни на региональном и местном уровнях.
Кроме Шотландии, в Европе есть десятки других регионов, добивающихся большей автономии или даже независимости. Каталония, Страна Басков, Галисия, Уэльс, Северная Ирландия, Йоркшир, Корнуолл, Бретань, Эльзас, Корсика, Бавария, Южный Тироль, Фриули, Венето, Ломбардия, Сардиния, Сицилия, Далмация, Истрия, Воеводина, Банат, Трансильвания, Секейский край, современная Южная Словакия, Силезия и Моравия – это лишь несколько примеров.
До недавнего времени любое обсуждение отделения, независимости, смены государства или расширенной автономии считалось табу, а в некоторых случаях и вообще преступлением. Во всё более глобализированной, открытой и мультикультурной среде данное положение вещей меняется.
Тем не менее, общество, отмеченное десятилетиями «строительства национального государства» под контролем централистов, разделено по вопросу о правильности «регионализации» власти. Соответственно, предстоящий шотландский референдум рассматривается в качестве возможного прецедента для других регионов Европы, а поэтому за ним следят со смесью надежды и страха.
Но как следует реагировать Европе на усиление голосов в поддержку независимости или большей региональной автономии? Было бы недемократичным и контрпродуктивным просто игнорировать или даже запрещать их. Это бы только обострило внутренние и внешние конфликты, одновременно угрожая безопасности Европы, а также происходящему в ней мирному и интеграционному процессу.
Вместо этого на повестку дня следует поставить процесс децентрализации в масштабах всего ЕС. В любом случае, в большинстве европейских стран планы по децентрализации уже имеются. В рамках «Кампании «нет» против независимости Шотландии британское правительство обещает передать в стране больше полномочий на места.
Франция в настоящее время работает над противоречивой “réforme territoriale”, которая должна в итоге предоставить регионам уровень полномочий, сходный с имеющимся у немецких федеральных земель. В Германии и Австрии обсуждаются широкие реформы, дающие населённым пунктам и регионам больше автономии в налогообложении и более чётко определённые предметы ведения. Другие масштабные планы децентрализации существуют в Италии, Польше и Испании.
Общеевропейский процесс децентрализации власти, основанный на успешной швейцарской модели и установленном в Лиссабонском договоре принципе субсидиарности, мог бы помочь избавиться от большинства недемократических и тормозящих рост централистических структур по всей Европе всего за один шаг. Он мог бы создать условия для более ориентированных на потребности политических и экономических структур местного и регионального уровня, при этом чётко разграничивая компетенцию Евросоюза, национального, регионального и местного правительства, что позволило бы устранить дорогостоящее дублирование полномочий. Сделать подобный всеохватывающий шаг на всём континенте будет делом нелёгким, но он необходим, чтобы вывести Европу из политического и экономического кризиса.
