Источник перевод для mixednews – josser
8.07.2011
За последние три десятка лет у Исламской Республики Иран развилось вполне обоснованное чувство паранойи. Сначала, в сентябре 1980 года Саддам Хусейн вторгся в Иран, рассчитывая на маленькую победоносную войну, которая, однако, обернулась восьмилетней кровавой бойней, унёсшей, пока не замолчали орудия, по некоторым оценкам от полумиллиона до миллиона человеческих жизней.
Позднее за свою программу мирного атома Иран оказался в центре всё более и более воинственной риторики, как со стороны Тель-Авива, так и Вашингтона, с тонко завуалированными угрозами возможных военных действий в случае, если Иран не оставит своих попыток, хотя бы это были всего лишь обвинения в несоблюдении условий Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), подписанного Ираном.
Однако теперь тучи сгущаются с неожиданного для Ирана направления – с севера.
Россия резко наращивает своё военное присутствие на Каспии. Главнокомандующий Военно-морским флотом Российской Федерации адмирал Владимир Высоцкий заявил, что Каспийская флотилия России в следующем десятилетии получит не менее 16 новых кораблей, а некоторые авиационные подразделения из состава южного оперативно-стратегического командования будут переданы в подчинение военно-морских сил. Впрочем, что на самом деле заставило мулл в Тегеране нервно перебирать свои чётки – это обещание Высоцкого обеспечить Каспийскую флотилию береговыми ракетными системами «Бастион», вооружёнными сверхзвуковыми ракетами «Яхонт», предназначенными для уничтожения надводных целей на расстояниях до двухсот миль.
Флагман российской Каспийской флотилии, фрегат «Татарстан», уже является самым сильным кораблём на Каспийском море, вооружённым ракетами «Уран» радиусом действия в сто миль. Позднее в этом году к «Татарстану» присоединится его систершип (судно того же типа или серии; прим. mixednews) «Дагестан».
Каспийская флотилия также является получателем первого из серии ракетно-артиллерийского корабля класса «Буян-М» нового проекта 21631 наряду с тремя десантными судами-амфибиями. Иранские военно-морские силы на Каспийском море имеют в общей сложности примерно около ста, преимущественно небольших, боевых и вспомогательных кораблей. В их число входят три карликовые подводные лодки производства Ирана (северокорейского типа, способных транспортировать группу военных водолазов и имеющих дальность действия 1200 миль), устаревший тральщик класса «Салман» (американского производства) и патрульные катера.
Российские аналитики считают, что Иран вместе с тем имеет возможность быстро увеличить на 50 процентов свои каспийские военно-морские силы за счёт передислокации судов из Персидского залива.
Что касается морской силы остальных прибрежных государств Каспия – Азербайджана, Туркменистана и Казахстана, – её, мягко говоря, можно не принимать в расчёт.
Тогда чего же Россия усиливает своё военно-морское присутствие?
Самой вероятной причиной является обстоятельство, которое мутит воду в регионе на протяжении последних двадцати лет, – окончательный договор о делимитации каспийской акватории и дна всё ещё не подписан. Хотя Москва и Тегеран могут соглашаться по вопросу о недопущении освоения США энергетических ресурсов Каспия стоимостью в запредельные три триллиона долларов, у них сохраняются серьёзные разногласия относительно его раздела. Россия настаивает на том, чтобы оффшорные воды отошли к каждому государству пропорционально его береговой линии, в то время как Иран утверждает, что справедливости ради все пять стран должны получить по двадцать процентов каждая. Согласно российскому определению доля Ирана составила бы 11-13 процентов.
Ситуация усугубляется тем, что международное право так до конца и не определило, является ли Каспий внутренним «морем» или озером. Решение по этому вопросу имеет принципиальное значение как для применимости Конвенции ООН 1982 года по морскому праву, так и для переговоров по режиму разграничения, затрагивающему права прибрежных государств на значительные залежи нефти на морском дне.
По иронии судьбы, Иран в прошлом сам разыгрывал карту «дипломатии канонерок». 23 июля 2001 года иранский военный корабль и два реактивных самолёта принудили два азербайджанских исследовательских судна, «Геофизик-3» и «Алиф Гаджиев», проводивших изыскательские работы в интересах BP-Amoco, покинуть находящееся в 60 милях севернее иранских вод месторождение Алов, названное так азербайджанцами. BP-Amoco немедленно объявила о намерении свернуть мероприятия по разведке и отозвало исследовательские суда. Азербайджан осудил данную акцию как нарушение своего суверенитета, а 31 июля выдвинул обвинение в том, что иранский разведывательный самолёт проник в его воздушное пространство и на 90 миль приблизился к Баку. Нагнетая давление, бывший главнокомандующий Пасдаран (Корпус стражей исламской революции; прим. mixednews) Мохсен Резайи многозначительно напомнил Азербайджану, что вся эта страна когда-то была иранской территорией, и что Иран может решить вернуть её обратно, как раз в то время, когда пресса Ирана строила предположения о том, что всё это было провокацией, которую состряпал Азербайджан, замышляющий вызвать американское вмешательство в Каспийский регион.
При маловероятном варианте, который когда-либо рассматривали вашингтонские ястребы тогда или сейчас – осенить звёздно-полосатым флагом Каспий, постреляв навскидку в злых «Расскиз» или даже ещё более коварных мулл Оси зла, – география, похоже, оказывается палкой в их колёсах, так как единственный выход с Каспийского моря, Волго-Донский канал, контролируется… Москвой. По-видимому, имеет место то, что Россия усмотрела в дипломатии канонерок определённую пользу, и повышение ею уровня своего военно-морского присутствия в Каспийском регионе должно окончательно убедить строптивую муллакратию Ирана в том, что настало время делить каспийский пирог в соответствии с формулой Москвы. И по большому счёту, 11-13 процентов от трёх триллионов долларов – кусок немалый даже для члена ОПЕК.
