Когда в 1989 году пала Берлинская стена и возникла возможность воссоединения Германии, Францию и Великобританию терзали дурные предчувствия возможных неприятностей. Подшучивая над своими опасениями, президент Франсуа Миттеран якобы даже говаривал, что любит Германию так сильно, что хотел бы, чтобы их было две.
По меньшей мере, европейские союзники опасались, что новая более мощная Германия вырвется из ограничений Европейского экономического сообщества (ЕЭС) и НАТО и предпочтёт независимый путь, соответствующий собственным интересам. Особую озабоченность вызывала возможность заключения стратегического соглашения между Германией и Россией, направленного на обеспечение мира в Европе без американцев и в ущерб Западу. [blockquote_note]Тем не менее, располагая поддержкой как России, так и США, тогдашний канцлер Германии Гельмут Коль воспользовался возможностью и спешно провёл воссоединение, оставив страну прочно связанной с другими членами ЕЭС и НАТО.[/blockquote_note]
Когда после воссоединения Германия решила перенести свою столицу в Берлин, тот город на востоке страны, где выковался немецкий народ, союзники высказали новые опасения. На этот раз их обуял страх перед изменением политической культуры страны от западного либерализма и свободомыслия к прусской военной традиции и социальному консерватизму.
Опасения вновь оказались ошибочными. Как выяснилось с тех пор, большую опасность для немецкого политического мышления представляют не собственные традиции, а недавние заимствования с Запада. Далёкая от возвращения к прусскому консерватизму и милитаризму, после воссоединения Германия попала под действие чар новейших тенденций политкорректности, исходящих из Брюсселя. Дело в том, что Германия переняла не только совокупность правовых норм Евросоюза, но и его мифологию. [blockquote_fact]В первую очередь речь идёт об «общечеловеческих ценностях», продвижение которых, помимо прочего, повышает чувство собственной праведности, выступающей в качестве противоядия от грехов прошлого.[/blockquote_fact]
Обе партии германского коалиционного правительства, представляющие большую часть политического истеблишмента страны, разделяют энтузиазм относительно светской религии, которая обосновалась в европейских международных организациях. Это можно называть религией из-за опоры на недоказуемые постулаты, которые принимаются последователями на веру как некая высшая истина.
Первая статья этого современного катехизиса сводится к тому, что внешняя политика должна основываться на таких ценностях, как демократия, защита прав человека и верховенство закона. Построение внешней политики на основе национальных интересов считается в лучшем случае устаревшим, в худшем – и вовсе аморальным. Ещё одним ключевым постулатом выступает утверждение, что авторитарные режимы не могут жить в мире с демократическими странами.
Объясняют это тем, что:
- авторитарные режимы обязательно непрочны;
- они не пользуются поддержкой народа;
- при появлении вызова со стороны местной оппозиции им приходится отвлекать от себя внимание и придумывать зарубежных врагов, предпринимать акты агрессии, которые создают международную напряжённость и способствуют изоляции от остального мира.
Величайшая ирония заключается в том, что эти принципы, поддерживающие активное вмешательство во внутренние дела других государств во имя заветных ценностей, сегодня должны были быть поддержаны именно в Германии, которая была полем боя в Тридцатилетней войне. Это весьма разрушительная война велась в рамках борьбы Католической церкви и ее имперских покровителей с Реформацией для смены режима в протестантских землях во имя общечеловеческих ценностей. [blockquote_note]Вестфальский мир, который создал современные европейские отношения между суверенными национальными государствами, должен был положить конец таким притязаниям. Так и было до сих пор.[/blockquote_note]
Вопрос немецкой политкорректности весьма актуален для обсуждения настоящего противостояния между Востоком и Западом, вызванного украинским кризисом. Дело в том, что в практическом плане вышеупомянутые положения веры обосновывают в глазах немецкой элиты правомерность разрыва с Москвой, прекращение ведения дел с режимом, получившим плохие отметки по демократии, правам человека и верховенству закона. Якобы авторитарный режим Владимира Путина выставляется в качестве хрестоматийного примера агрессии за рубежом. По мнению политического истеблишмента в Брюсселе и Берлине, присоединение Крыма и помощь сепаратистам на Донбассе используются Путиным и его окружением, чтобы сплотить нацию вокруг себя.
Между тем, нынешняя близость Польши и Берлина принесла дополнительные негативные изменения в немецкое мышление о России. Всё это, вместе взятое, и способствовало провоцированию украинского кризиса.
[blockquote_fact]За последние двадцать пять лет произошла масштабная экономическая интеграция Германии с новыми восточными членами ЕС, в частности, с Польшей. [/blockquote_fact]Экономические выгоды от этой интеграции, возможно, значительно перевешивают преимущества стратегического партнерства с Россией, которое Германия отвергла, возглавив санкционную политику ЕС. Но экономическая интеграция способствовала политическим компромиссам. В результате уступок с обеих сторон за последние несколько лет отношения с Польшей из крайне напряжённых, когда у власти были братья Качиньские, стали дружественными при правительстве Дональда Туска.
Частью этого компромисса стало то, что Берлин закрывает глаза на реваншистские взгляды восточных соседей по отношению к России. Вследствие этого Германия показала гораздо больше симпатии к истерическим предостережениям по поводу российской опасности, несущимся из Варшавы, Вильнюса и Риги, чем Франция, Италия и другие члены-основатели ЕС. Это тем более важно в настоящее время, когда Германия контролирует все институты ЕС. Выдвинутые и поддержанные ею кандидаты в настоящее время возглавляют Европейские Совет, Комиссию и Парламент.
В заключение можно сказать, что для немцев пришло время пересмотреть господствующую ныне политкорректность, а также взвесить практические последствия продвижения демократии в сравнении с разумными принципами политического прагматизма, особенно учитывая, что авторами этого подхода к международным отношениям были они сами. [blockquote_note]Общечеловеческие ценности не допускают компромисса и принижают роль дипломатии. [/blockquote_note]Общечеловеческие ценности внедряются посредством диктата. Такая политкорректность вполне может привести к новой мировой войне.
Об авторе. Гилберт Доктороу является европейским координатором Американского комитета за согласие между Востоком и Западом в Брюсселе.
