Первостепенная задача проекта – поставить 55 млрд. кубометров газа в год непосредственно на европейские рынки, минуя крайне нестабильную украинскую территорию. Присовокупив к «Северному потоку-1» дополнительные 55 млрд. кубометров газа в год и выступая в качестве главного центра распределения природного газа на европейском континенте, страны Северной Европы, а особенно Германия, займут лидирующую позицию и будут стремиться к получению значительной прибыли в ближайшие десятилетия.
Особого внимания заслуживает тот факт, что поддерживающие проект крупнейшие энергетические компании Германии, Франции, Великобритании, Австрии и России игнорируют геополитическую логику холодной войны, воцарившуюся с начала 2014 года в большинстве стран Евросоюза в связи с украинским кризисом. Кроме того, проект максимально использует дипломатическую позицию России по отношению к Киеву, который рискует потерять не только минимум два миллиарда евро годовой оплаты за транзит газа, но и мощное средство давления на Москву и остальные страны Европы. В начале октября на саммите в Париже лидеры России, Украины, Франции и Германии планируют обсудить пути выхода из кризиса. «Северный поток-2» сыграет решающую роль в деле прекращения конфронтации и создания нового «порядка энергетической безопасности» на континенте.
Более того, новое соглашение сводит на нет проект газопровода «Турецкий поток», который, по сути, являлся южным участком «обходного» трубопровода вокруг Украины. Поскольку крупные покупатели российского газа находятся в Центральной, Северной и Западной Европе, и объемы экспорта зафиксированы на обозримое будущее, осуществить дополнительную поставку 63 млрд. кубометров газа в год в рамках проекта «Турецкий поток», представляется необоснованным и даже нереалистичным.
Оставшаяся без проекта «Набукко» и исключенная из «Южного потока» Болгария столкнулась с новыми проблемами. В то время как проект «Восточного кольца» продвигается с колоссальными сложностями, если вообще когда-нибудь будет реализован, София в свою очередь лишилась и «Турецкого потока». Кроме того, Болгария больше не принимает участия в Трансадриатическом газопроводе и ее единственный шанс на диверсификацию поставок состоит в строительстве довольно незначительного интерконнектора, то есть соединительного газопровода, Греция-Болгария.
Греция тоже не слишком преуспела в реализации задуманного «Греческого потока», в то время как перспектива строительства газопровода «Тесла» и вовсе выглядит отдаленной и расплывчатой для Македонии и Сербии. С другой стороны, важные как для «Южного», так и для «Турецкого потока» Австрия и Венгрия останутся центрами распределения и маршрутами поставок природного газа, только на этот раз в направлении с севера на юг. Турция, в свою очередь, лишится значительных инвестиций в связи с неминуемой отменой «Турецкого потока», а недоверие Москвы к Анкаре, ввиду широких различий в ближневосточной политике двух стран, может иметь негативное влияние на двусторонние российско-турецкие отношения.
Вместо того, чтобы получать российский газ напрямую, Турции, возможно, придется в будущем обращаться к своим западным партнерам, например, Греции. Действительно, Турция может быть вынуждена увеличить годовую мощность «Голубого потока», изначально рассчитанную на 16 млрд. кубометров газа в год, а затем увеличенную до 19 млрд. кубометров. В ближайшие годы Турции понадобится от России больше 33 млрд. кубометров.
В течение нескольких лет Соединенные Штаты стремились вытеснить российский газ с Балкан, и, похоже, эта цель была достигнута. Тем не менее, ввиду отсутствия новых поставщиков, России, вероятно, следует поставлять газ на юго-восточные европейские рынки с севера, что будет позитивно воспринято крупными промышленными комплексами Германии и ключевых стран Евросоюза. Это, конечно, не изменит роль России на европейской энергетической арене, но существенно усилит влияние Германии и Франции. Таким образом, американская дипломатия постепенно лишится возможности оказывать значительное воздействие на крупные энергетические проекты в Европе.
