В начале августа сирийские силы, поддерживаемые США, освободили город Манбидж. Видеоролики, где восторженные местные жители обнимают воинов-освободителей, демонстрировались повсеместно во всем мире, давая именно такую пропаганду, в которой нуждается Вашингтон.
Однако, борьба за будущее Сирии и в целом Ближнего Востока, является гораздо более сложным процессом, чем просто война против террористической организации «Исламское государство» (ДАИШ). Здесь действуют могущественные силы, в частности Россия под руководством Владимира Путина, Иран и остатки правительства Башара аль-Асада, которые тоже стремятся контролировать ситуацию.
Соединенным Штатам и Европе в течение долгого времени не удавалось найти подход к решению сирийской проблемы, нащупать с одной стороны оптимальную степень давления на Асада, и с другой, степень поддержки, а также доверия, к оппозиции. Москва же, напротив, всегда четко знает, на чьей стороне она выступает.
На этой неделе Россия шокировала американских аналитиков, перебросив свои дальние бомбардировщики в Иран, а затем совершив перелет через территорию Ирака для нанесения ударов по целям в Сирии. Это было первым случаем, когда правители Ирана позволили использовать его военные базы иностранной державе, по крайней мере, с момента революции 1979 года. Событие было воспринято как драматический знак растущей силы российско-иранского альянса.
Эти авиаудары были нанесены в рамках общей активизации военных действий сирийским правительством и его союзниками, которые, по некоторым данным, включали несколько случаев применения химического оружия. В Алеппо, по данным ООН, в ходе обострения боев на протяжении последних недель были убиты сотни людей, а кроме того, существенно ухудшилась и без того катастрофическая гуманитарная ситуация.
Во многих отношениях, освобождение относительно небольшого города Манбидж было второстепенным событием по сравнению с некоторыми более крупными и длительными сражениями и осадами. Однако, для Соединенных Штатов это стало серьезным достижением. Дело в том, что победителями были, по крайней мере на бумаге, представители «умеренной сирийской оппозиции», которую Соединенные Штаты в течение нескольких лет страстно надеялись сделать реальностью. Таким образом, учитывая безуспешные и напрасные первые попытки создания такой оппозиции, нынешняя победа – далеко не второстепенное событие.
Тем не менее, реальность всегда оставалась несколько более сложной: по некоторым подсчетам, 60 процентов бойцов Сирийских демократических сил – курды. Хотя в это формирование входят также сунниты и ассирийцы, это вовсе не та общесирийская сила, какой Запад хотел бы ее видеть. В нем, как утверждают критики, явно доминирую т бойцы из формирований сирийских курдов, так называемых Отрядов народной самообороны. А это означает, что его успехи воспринимаются с большим подозрением и скептицизмом в соседней Турции, отнюдь не являющейся поклонницей курдского сепаратизма, а также в Ираке.
Трудно сегодня предсказать, удастся ли Соединенным Штатам вырастить достаточно мощные местные силы, способные изменить ход конфликта. Окончательный мир, по всей вероятности, наступит после заключения соглашения, в котором должны принять участие как местные сирийские действующие лица, так и их международные покровители.
Общая геополитическая картина сегодня представляется более или менее отчетливой. Москва прочно связала себя с шиитской осью Тегеран-Дамаск. В то же время, следует отметить, что Соединенные Штаты постепенно отдаляются от своих основных суннитских региональных союзников, в частности Саудовской Аравии и Турции.
В этом не обязательно следует винить президента Барака Обаму – история «подсветила» ему на самом деле «кошмарную» ситуацию. Более решительный интервенционистский подход Джорджа Буша-младшего был ничуть не более эффективным, а во многих отношениях – более затратным. Обама достиг определенного успеха, в частности, избежал войны с Ираном. Что еще более важно, военная операция, которую сегодня США проводят в регионе, является гораздо более сбалансированной.
Некоторое ослабление степени сосредоточенности США на Ближнем Востоке в военном и дипломатическом аспектах, было, помимо прочего, одним из первоначальных планов Обамы. Дело в том, что Соединенные Штаты сейчас гораздо в меньшей степени зависят от ближневосточных энергетических ресурсов. Кроме того, Америка сталкивается с растущими вызовами в других частях планеты, и эти вызовы не в последнюю очередь исходят от набирающего силу Китая и возрождающейся агрессивной России.
Однако, именно в обостряющейся конфронтации с Россией ситуация значительно осложнилась. В лице России Соединенные Штаты сегодня столкнулись с соперничающей великой державой, которая готова предпринять решительные шаги, чтобы изменить ход событий на Ближнем Востоке, что ранее было эксклюзивной прерогативой западных стран.
Ни Москва, ни Вашингтон, и это очевидно, не испытывают особого энтузиазма относительно масштабных наземных операций, подобных тем, которые Запад вел в Ираке и Афганистане. Это совершенно различные по содержанию конфликты, в которых бои велись в основном местными силами при поддержке внешних спонсоров.
Несмотря на то, что некоторые люди в Соединенных Штатах именно этого и хотят, в Вашингтоне с большой неохотой относятся к идее расширения военной операции с целью сознательного ослабления позиций сил Асада. Такие действия могли бы в любом случае привести лишь к пролонгации сирийского кошмара. Атака против любого объекта, так или иначе связанного с ядерной Россией, разумеется, даже не стоит на повестке дня. Это было бы связано с совершенно неоправданным риском.
Существует очевидный и весьма существенный моральный разрыв между ничем не сдерживаемой брутальностью Путина и Асада, и более ограниченным подходом Вашингтона, который обусловлен его стремлением избежать ненужных жертв и сопутствующего ущерба. Тем не менее, Запад не обладает даже малой долей того морального превосходства, которой ему хотелось бы. Вашингтон по прежнему закрывает глаза на действия своих союзников, например, на все более кровавую интервенцию Саудовской Аравии в соседнем Йемене.
Кто бы ни выиграл президентские выборы в ноябре, он захочет оставить свой след в истории американского статуса на Ближнем Востоке. Впрочем, его выбор в значительно степени будет зависеть от того, какой будет обстановка в Сирии в момент прихода к власти. Это будет иметь огромное значение для всех воюющих сторон в предстоящие недели и месяцы. Как бы то ни было, не следует ожидать, что в ближайшее время ситуация станет хоть немного менее запутанной.
