Российский президент Владимир Путин, судя по всему, как никогда открыт для компромисса с Японией, который может привести к окончанию территориального спора между двумя странами, продолжающегося с момента окончания второй мировой войны. Обе стороны с нынешнего мая предпринимают активные усилия в направлении примирения, и после десятилетий безуспешных попыток эта сделка все-таки может состояться.
В своем недавнем интервью агентству «Bloomberg» Путин объяснил, почему Россия и Япония до сих пор не пришли к соглашению: «Мы говорим о поиске решения, при котором ни одна сторона не будет обманута, и не будет чувствовать себя проигравшей или победившей».
Это отнюдь не простая задача: Россия, где гордость в связи с победой во второй мировой войне является одной из опор национальной идентичности, для завершения спора с Японией должна была бы уступить часть своей территории. Даже предшественник Путина Борис Ельцин, чье правительство отчаянно нуждалось в японских инвестициях, и который был в дружеских отношениях с тогдашним японским премьером Рютаро Хасимото, не мог заставить себя расстаться ни с одним из островов, которые в России называют Курильскими. Эти острова, расположенные вблизи японского острова Хоккайдо были захвачены Советским Союзом после капитуляции Японии в 1945 году.
Советский Союз и Япония были ближе всего к соглашению в 1956 году, когда они договорились о возвращении Японии двух меньших из четырех спорных островов, Шикотана и Хабомаи, после заключения в будущем мирного договора. В интервью Путин сказал, что Япония отказалась от реализации соглашения, «а затем Советский Союз также аннулировал эти договоренности».
На самом деле, все было не совсем так: Советский Союз был просто взбешен договором о совместной обороне, который Япония подписала с Соединенными Штатами, и в 1960 году он заявил Токио, что вернет эти острова лишь после того, как с японской территории будут выведены все иностранные войска. Советы опасались американского военного присутствия на стратегически важных островах, но Япония со своей стороны нуждалась в защите от военной мощи Советов, Китая и Северной Кореи.
Следующий шанс разрешить территориальный спор возник в 1990-х годах, при Ельцине, однако он столкнулся с обвинениями в том, что продался западу. Кроме того, у него были еще лучшие отношения с канцлером Германии Гельмутом Колем, который был готов увеличить инвестиции и расширить масштабы передачи технологий, а также предоставить техническую помощь в благодарность за согласие России на воссоединение Германии. Ельцин также не был большим энтузиастом централизации, а российский Дальний Восток расположен очень далеко от Москвы. Регион был в значительной степени предоставлен собственной судьбе и вынужден был поддерживать эпизодические экономические отношения с Китаем и Японией.
Путин, с его более воинственной националистической позицией, столкнулся с еще большими трудностями в обсуждении территориальных уступок. Кроме того, пока цены на нефть и газ были высокими, его правительство располагало достаточным количеством денег для инвестиций в Дальний Восток, что исключало любую угрозу раскола, идею фикс российского лидера. При Путине правительственные программы развития Курильских островов, которые провалились из-за недостатка финансирования во времена Ельцина, начали вновь привлекать внимание.
Острова, общая численность населения которых составляет всего 20 тысяч человек и которое уменьшилось за пятнадцать постсоветских лет, получили определенное количество нового жилья, дорог, а также современный аэропорт, который способствовал созданию надежного транспортного сообщения с материком. Традиционный вид деятельности, рыбная промышленность, также получила некоторую государственную поддержку. Было совсем не похоже на то, что у России когда-нибудь появится причина вернуть какие-либо из этих островов, особенно после обнародования плана строительства крупной базы Тихоокеанского флота на Матуа, одном из островов к северу от спорных территорий.
Падение цен на нефть и западные попытки изолировать Россию после конфликта с Украиной в 2014 году изменили расклад. Япония присоединилась к антироссийским санкциям и переговоры о завершении спора прекратились, причем именно в тот момент, когда сама Россия ощутила наиболее острую необходимость в нем с момента распада СССР.
Несмотря на бюджетные ограничения, Путин не отменит ни один из планов развития Дальнего Востока, которые он обсуждал во время интервью «Bloomberg»: разработка огромных минеральных богатств региона, включая 30 процентов российских запасов золота, а также гигантские нефтегазовые ресурсы, требует улучшения инфраструктуры, более квалифицированных инженеров, лучших условий жизни для местного населения. К тому же Путин хочет, чтобы этот регион стал новой базой для российских космических программ, и недалеко от Хабаровска строится космодром. Правительственная программа развития Курил, рассчитанная до 2025 года, требует финансирования в объеме около 1,1 миллиарда долларов, что превышает объемы госрасходов, которые получают некоторые более крупные регионы.
Сокращения – не выход: Путин уверен, что западные соперники очень хотят увидеть Россию сломленной. Кремль обратился за поддержкой к Китаю. И все же, несмотря на готовность Пекина к сотрудничеству в обмен на доступ к дальневосточным ресурсам, укрепление связей – рискованное дело. Конфронтация с Западом сделала Китай единственным партнером России, и в Москве возникли тревоги относительно угрозы колонизации малонаселенных районов на Дальнем Востоке китайскими рабочими и фермерами. Каждое соглашение о предоставлении земли в регионе китайским компаниям, в местных СМИ представляется как некое предательство. России нужен еще один партнер в регионе, желательно богатый и развитый в технологическом отношении.
Правительство премьер-министра Синдзо Абэ почувствовало открывающуюся возможность и начало в мае переговоры с Путиным относительно резкого увеличения японских инвестиций в обмен на урегулирование территориального спора. Абэ предложил план, касающийся энергетики, транспорта, сельского хозяйства, технологий, здравоохранения, городской инфраструктуры, культуры а также малого и среднего бизнеса. В ответ Путин заявил, что российские территории не продаются, но он охотно готов к активизации дипломатических контактов. Синдзо Абэ и его кабинет настолько вдохновили перспективы, что недавно они создали новый министерский пост, курирующий экономическое сотрудничество с Россией, поручив это дело министру экономики и торговли Хиросигэ Секо.
Встреча Путина с Абэ во Владивостоке в прошлую пятницу не принесла никаких существенных новостей. Однако, прагматизм Путина делает это соглашение в принципе возможным. Советский Союз был однажды готов отдать два острова из четырех. Путин не выглядел бы предателем, если бы постепенно вернулся к договору 1956 года, возможно через несколько промежуточных соглашений, например, о совместном управлении.
До сих пор Кремль с большой осторожностью подходит к подписанию каких-либо документов. Путин заявил в уже упомянутом интервью, что это потребовало бы такого же «высокого уровня доверия», который существует между Россией и Китаем, а также выразил явную обеспокоенность прочными связями Японии с Соединенными Штатами Америки. Он хочет быть уверен, что Абэ не пытается просто совершить покупку, вместо того, чтобы сделать Японию в определенном смысле стратегическим союзником, в котором Россия так нуждается на Дальнем Востоке.
