Позавчера, 13 февраля, Соединенные Штаты и Польша совместно открыли международный саммит в Варшаве, темой которого является «Содействие будущему мира и безопасности на Ближнем Востоке». Были приглашены представители более 70 стран, что является некоторым отклонением от обычной склонности Трампа к одностороннему подходу. К сожалению, история свидетельствует о том, что эта конференция, скорее всего, не будет иметь серьезного значения.
Почти тридцать лет назад Соединенные Штаты предприняли самую смелую попытку достичь мира и стабильности на Ближнем Востоке. Мадридская конференция 1991 года, возможно, не достигла своих основных целей, но это произошло не из-за недостаточных усилий. И сегодня пример Мадрида показывает, насколько маловероятно достижение результатов в рамках нынешних усилий администрации Трампа.
Воспользовавшись завершением первой войны в Персидском заливе весной 1991 года, президент США Джордж Буш-старший объявил, что пришло время положить конец арабо-израильскому конфликту. В октябре его администрация во главе с неутомимым госсекретарем Джеймсом Бейкером и группой экспертов по Ближнему Востоку и проблемам холодной войны организовала крупный международный саммит по ближневосточному урегулированию в Мадриде.
Несмотря на недостатки, мадридскому саммиту удалось усадить за стол переговоров все стороны арабо-израильского конфликта, впервые с его возникновения. Конференция положила начало беспрецедентному многостороннему сотрудничеству между Израилем и арабским миром в области контроля над вооружениями, экономического развития, охраны окружающей среды, водных ресурсов и проблем миграции.
В Мадриде было разрушено табу на любые прямые контакты между арабскими и израильскими официальными лицами. Государства Персидского залива, такие как Оман и Катар, принимали израильские делегации в последующие годы, причем удивительная активность их взаимодействия сохранилась даже после прекращения мирного процесса в Осло к концу девяностых годов.
Чтобы подготовить тот исторический саммит, госсекретарю Бейкеру понадобилось восемь месяцев так называемой «челночной дипломатии», консультаций с региональными и международными партнерами по ближневосточному мирному процессу. Более того, Соединенные Штаты пошли даже на сопредседательство с Советским Союзом на этой конференции. Идея мадридского саммита была вполне отчетливой: использовать завершение войны в Ираке, чтобы заложить фундамент прочного регионального мира, в основе которого лежит урегулирование израильско-палестинского конфликта.
А теперь сравним тщательную подготовку того саммита с нынешней явной небрежностью администрации Трампа. Государственный секретарь Майк Помпео объявил о саммите в Варшаве в одном из своих интервью, едва ли не за месяц до намеченного срока. Было совершенно очевидно, что заявлению не предшествовали консультации с ключевыми союзниками США. Согласно некоторым сообщениям, даже поляки, которым предстояло принимать международный форум, были удивлены: в ходе ближневосточного турне, целью которого являлось усиление регионального давления на Иран, Помпео объявил, что главным элементом предстоящей конференции будет «обеспечение гарантий, что Иран не сможет оказывать дестабилизирующего влияния на ситуацию в регионе».
Подпись к изображению: Госсекретарь США Майк Помпео на ноябрьском брифинге для прессы
Спустя пару недель, после того как Польша и европейские союзники выразили недовольство по поводу того, что международный саммит собирается с целью оказания давления на одну страну, администрация расширила спектр задач варшавского саммита, сосредоточив внимание на ряде проблем, таких как экстремизм, ракетные разработки и терроризм. Следует ли удивляться, что все эти проблемы так или иначе связаны с главными пунктами обвинения против Ирана? Поскольку специальный посланник администрации Трампа по Ирану играет важную роль в организации форума, большинство экспертов обоснованно сомневаются в том, что задачей саммита является нечто большее, чем усиление давления и изоляция Ирана.
«Первым вопросом в повестке дня является Иран», – заявил в воскресенье премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху, несмотря на то, что слово «Иран», согласно сообщениям ВВС, вообще не фигурирует в официальной повестке саммита. Излишне упоминать о том, что ни Иран, ни ключевые глобальные и региональные игроки, такие как Турция и Россия, не были приглашены, а палестинцы отказались от участия.
Израильско-палестинский конфликт также не включен в повестку дня, хотя «группа миротворцев» президента Трампа, согласно сообщениям СМИ, принимает участие в конференции. Это решение знаменует собой еще одно ключевое отличие от Мадридской конференции 1991 года. Хотя команда, представлявшая администрацию Буша, не считала, что израильско-палестинский конфликт является единственным или даже основным источником нестабильности в регионе – ведь Соединенные Штаты только что завершили войну в Ираке против режима Саддама Хуссейна, а она не имела ничего общего с Израилем – американцы хорошо понимали, что без разрешения этого конфликта Израиль никогда не будет жить в мире, а регион никогда не достигнет стабильности.
Варшавский саммит, судя по всему, игнорирует эти обстоятельства. Безусловно, миру между Израилем и Палестиной трудно придавать приоритетное значение на фоне многочисленных гражданских войн на Ближнем Востоке. Кроме того, позиции Израиля и некоторых ключевых арабских стран выглядят как никогда близкими из-за общих опасений по поводу растущего влияния Ирана. Но даже если бы в Варшаве произошла драматическая встреча между израильским премьером Нетаньяху и лидерами Саудовской Аравии, о которой ходили слухи в прессе, полная нормализация отношений все равно зависит от урегулирования палестинского конфликта.
Учитывая, что между администрацией Трампа и палестинским руководством не существует никакого диалога, если, конечно, не считать насмешки в Твиттере, мы, вероятно, будем долго ждать такой резолюции.
Ограниченное сближение между Израилем и Саудовской Аравией, если оно даже произойдет, также не станет революционным прорывом: на сегодняшний день Саудовская Аравия не является источником военного риска для Израиля. И дальнейшее сближение между этими двумя странами в условиях противостояния с Ираном вряд ли откроет новую эпоху мира в регионе. Международная обеспокоенность по поводу дела Хашогги или политики Эр-Рияда в Йемене – особенно опасной на фоне саудовско-иранского соперничества – похоже, вряд ли будет развеяна. Как заметил покойный Ицхак Рабин, мир заключают не с друзьями, а с врагами.
Мадридская конференция отнюдь не была идеальной. Как и сегодня, Иран не участвовал в форуме. Не были приглашены и другие страны, выступавшие против мира с Израилем. Это было логично с учетом главной цели конференции – мира между Израилем и его соседями. Однако, к сожалению, исключение Ирана из списка участников послужило дополнительным стимулом для Тегерана поддержать террористические группировки, выступающие против арабо-израильского примирения. В арабском мире нашла большое сочувствие идея о том, что мирные усилия являются попыткой навязать американскую и израильскую гегемонию в регионе. Высокопоставленные официальные лица США не обратили должного внимания на многосторонний мирный процесс, после того как первоначальная цель в Мадриде, – усадить израильтян и палестинцев за стол переговоров – была достигнута. Многие успехи многосторонних рабочих групп по общим региональным вопросам получили дальнейшее развитие, несмотря на полное безразличие Америки.
Сегодня есть все основания учесть опыт Мадрида и улучшить региональную архитектуру для успешной дипломатии, особенно с учетом ужасных конфликтов в Сирии и Йемене, а также бесчисленных экологических и экономических проблем, стоящих перед регионом и его следующим поколением. Это потребует кропотливой работы со стороны мировых держав для привлечения широкой региональной и международной поддержки. А кроме того, понадобится общий подход, включающий как друзей, так и противников, а не опирающийся на постоянно меняющиеся военные альянсы.
Мадридский процесс зародил большие надежды, которые в конечном итоге, увы, рухнули. Сегодня необходимо переосмыслить его итоги, чтобы адаптировать их к нынешнему Ближнему Востоку. Необходимо дать ему достойное продолжение. Варшавский саммит, скорее всего, для этой роли не подходит.
