Первые три месяца 2020 года потрясли мировой энергетический рынок до самого основания. Токсичная смесь из пандемии коронавируса, глобального экономического спада и неожиданного провала соглашения ОПЕК+ о сокращении добычи нанесла тяжелый удар по всем аспектам энергетической индустрии. Продолжающийся уже несколько месяцев глобальный дисбаланс нефтяного и газового рынков, где предложение превышает спрос, станет еще более заметным, когда будут окончательно исчерпаны мощности хранения.
Это представляет серьезную угрозу для транснациональных нефтяных компаний, независимых производителей и миноритариев. Беспрецедентное разрушение спроса, который, согласно прогнозам, может снизиться на 20 миллионов баррелей в сутки, приведет к тому, что нефтяная индустрия, какой мы ее знаем, перестанет существовать. Каким будет на самом деле воздействие этой токсичной смеси экономической, фундаментальной и геополитической неопределенности, остается неясным, но мы можем с большой вероятностью ожидать волну банкротств в сланцевой промышленности США, в офшорном секторе Северного моря, а также во всем нефтегазовом секторе Канады.
Если нынешний кризис продлится еще несколько месяцев, страны, не входящие в ОПЕК, по всему миру, столкнутся с крахом нефтедобывающей индустрии. Транснациональные нефтяные гиганты, такие как Shell, Exxon и ENI, пока не находятся под угрозой, поскольку их собственный капитал и доля рынка делают их слишком большими, чтобы рухнуть. Однако другие операторы, такие как Occidental, Whiting и прочие, в настоящее время ведут отчаянную борьбу за выживание. Уровни задолженности, эксплуатационные расходы на месторождениях, а также общее обрушение мирового рынка ставят под сомнение возможность их выживания. Акции всех компаний энергетического сектора находятся в глубоком минусе, причем особенно сильно упали активы нефтедобывающих и газодобывающих компаний.
Даже обещания сохранить дивиденды на текущих уровнях или дополнительно сократить расходы на добычу нефти не вернут инвесторов. Частные энергетические компании оказались под ударом со всех сторон, и это делает их идеальной добычей для крупных государственных нефтяных компаний.
В то время как аналитики различных СМИ в настоящее время концентрируют внимание на рисках для государственных нефтяных компаний, таких как BAPCO, KOC или Sonatrach, из-за ценового кризиса, вызванного разрывом сделки ОПЕК+, и, как следствие, для национальных экономик этих стран, главный вопрос заключается вовсе не в этом, а в том, какие варианты имеются у тех, кто располагает средствами.
Учитывая крайнюю нестабильность рынка, а также прогнозы многих аналитиков, предсказывающих негативную конъюнктуру для нефтегазовых компаний, напрашивается вывод о том, что в этой ситуации, как всегда, будут как проигравшие, так и победители, причем очень крупные. Основными игроками, на которых следует обратить внимание, помимо фондов прямых инвестиций, которые уже приготовились к скупке проблемных активов, являются поддерживаемые Фондом национального благосостояния и принадлежащие государству крупные национальные нефтяные компании (ННК).
После нескольких лет обдумывания и оценки возможных вариантов стратегии некоторые из них будут готовы перейти от слов к делу. Следует ожидать, что ННК осуществят свои давние мечты о выходе на международную арену и превращение в крупных игроков на глобальном рынке. Это мечта многих Aramco и ADNOC всего мира. Пока «Газпром», «Роснефть» и длинный список китайских нефтяных компаний пытаются оправиться от шока, вызванного ценовой войной, национальные нефтяные компании стран ОПЕК готовятся к выходу на мировой рынок. Несколько различных оценок показали, что в подходящий момент ННК должны стать международными компаниями. Выход на мировой рынок – единственный способ для этих ННК продолжить свою экспансию и обеспечить расширение доли рынка. В последние годы, особенно в периоды, когда цены на нефть колебались вокруг отметки в 65 долларов за баррель или выше, агрессивная стратегия могла оказаться слишком дорогостоящей, чтобы ее можно было успешно реализовать.
Нынешняя ситуация в мировой экономике, низкие цены на акции, негативные значения доходности и давление на дивиденды – все это является зеленым светом для ННК, которые хотят добиться преимуществ. В условиях достаточно низкого уровня инвестирования, имеющего тенденцию к дальнейшему снижению в будущем, а также на фоне растущих проблем с наиболее активными акционерами, независимые нефтяные компании, такие как Occidental и некоторые более мелкие производители, в сущности, готовы к захвату.
Национальные нефтяные компании стран ОПЕК, такие как Aramco, ADNOC, QP и, возможно, даже KOC, могут активизировать свои инвестиционные стратегии, чтобы захватить огромный кусок «пирога», пока принадлежащего независимым производителям. Что бы ни случилось в ближайшие месяцы, нефтегазовая индустрия после коронавирусной пандемии будет совершенно другим «зверем».
Западные политики и акционеры не в состоянии предотвратить поглощение международных нефтяных компаний субъектами, не входящими в ОЭСР. Финансовая стабильность, занятость и выборы будут для большинства из них гораздо более неотложными и острыми проблемами, чем продажа активов или захват целых компаний ННК. Арабские ННК и местные инвестиционные банки расширяют свои портфели активов. В действительности, контрольные пакеты акций, принадлежащие Фонду национального благосостояния Саудовской Аравии, означают фактическое владение Aramco (поскольку последняя принадлежит государственному инвестиционному фонду). Это справедливо также для катарской ННК Qatar Petroleum и некоторых других.
Итак, независимо от того, что будет происходить в ближайшие 6-18 месяцев в энергетической отрасли, не подлежит сомнению тот факт, что она кардинально преобразится. Консолидация и выживание наиболее сильных и приспособленных становится главным правилом уже сейчас, даже если участники рынка не готовы этого признать. Предстоят серьезные потрясения, после которых активы и акции окажутся в руках самых богатых.
Кстати, есть несколько субъектов, которые обладают еще большими объемами средств, чем ННК. Многие аналитики предполагают, что нынешний кризис подтолкнет и ускорит трансформацию мировой энергетической сферы, но возможно вместо этого произойдет переход собственности из частных рук в государственные, то есть, фактически, национализация индустрии, после которой будущее углеводородов останется в руках весьма небольшого количества весьма состоятельных субъектов.
