Когда по государственному каналу вдруг сообщили, что северокорейские солдаты воюют в Курской области, у меня мороз пошёл по коже. «Неужели началось?» — подумал я. «Неужели мир действительно на грани Третьей мировой?»
Я сижу в тюрьме — один из тех, кого посадили за несогласие с тем, что творится в стране. Информация до меня доходит только через российские телеканалы. Новости там — сплошная пропаганда, но за годы я научился ловить смысл между строк. Поэтому каждая фраза в эфире для меня — не просто слова, а сигналы, по которым я пытаюсь понять, что происходит на самом деле.
Многие из нас внутри России не путают власть со страной. Мы любим свою землю, своих людей — но не можем молчать, когда от нашего имени ведут войну и творят несправедливость. За это несогласие нас и сажают. И даже за решёткой мы продолжаем думать, переживать, задавать вопросы, на которые нет лёгких ответов.
А новость была такой: «Северокорейские спецподразделения плечом к плечу с российскими военнослужащими освобождали Курскую область». Подача — будто речь о чём-то обыденном. Мол, приехали, помогли, всё в порядке. По версии телеведущих, после договора о партнёрстве летом 2024 года Пхеньян с сентября начал перебрасывать войска. Они прошли совместные учения и к зиме уже участвовали в боях — строго на российской территории, подчёркивалось особо.
Но дело не в том, где именно они сражались. Важно другое: впервые за всё время конфликта одна из сторон официально признала, что в бою участвуют солдаты третьей страны. Это не просто эскалация — это прямой шаг к глобальному конфликту. И сделала его Москва.
Годами российские чиновники кричали, что Запад нарушает правила, если хоть как-то помогает Украине. Любое упоминание западных инструкторов вызывало бурю негодования и угрозы «непредсказуемых последствий». А теперь сами пригласили армию КНДР — режима, который большинство стран считает одним из самых жестоких в мире.
Что будет, если Киев решит ответить тем же? Скажем, разрешит союзникам участвовать в боях только на своей территории — например, в Сумской области? По логике российской пропаганды, это «зеркальный ответ».
Если во времена холодной войны «Часы Судного дня» показывали пять минут до полуночи, то теперь — всего одну. И выбор союзника говорит сам за себя. Из всех возможных партнёров — включая страны ОДКБ — Россия выбрала именно КНДР. Это уже не просто военное сотрудничество. Это выбор системы: не демократия и открытость, а изоляция, контроль и культ личности.
