Одним из наиболее любопытных и в то же время тревожных событий в ходе гражданской войны в Сирии стало сближение Турции с Россией и ее сотрудничество с Ираном. На протяжении многих столетий Турция и Россия были врагами, независимо от того, кто правил каждой из этих стран. Во-первых, Россия считала себя (и до сих пор считает) хранительницей и защитницей истинной Восточной Православной Церкви после захвата Византии турками.
Османы регулярно воевали с русскими царями, особенно в связи с попытками Росси получить доступ к Средиземному морю. Турция оставалась нейтральной в ходе Второй мировой войны, что было на руку нацистской Германии не меньше, а возможно и больше, чем Советской Росси. И, наконец, Турция вступила в НАТО, тем самым дав альянсу самую протяженную границу с Советским Союзом. Очевидно, что между двумя странами никогда не было особой любви.
Отношения между Турцией и Ираном на протяжении почти 150 лет были враждебными, но впоследствии они трансформировались во взаимную осторожность и подозрительность. В конце концов, ведь шиитская Персия никогда не находилась под контролем суннитов-осман. То, что три страны начали тесно сотрудничать, чтобы завершить войну в Сирии, объясняется скорее их общим восприятием слабости Америки, чем каким-то приливом взаимной любви.
Хотя администрация Трампа более активно действует в Сирии, чем ее предшественники, поставляя оружие и оказывая поддержку сирийским курдским «отрядам народной самообороны» или YPG, а также отреагировав на использование сирийским режимом химического оружия ударом крылатой ракеты в апреле 2017 года по авиабазе Шайрат, память о «красной линии» Обамы все еще сохраняется. Совершенно неясно, насколько нынешняя вашингтонская администрация готова увязнуть в Сирии в краткосрочной перспективе, не говоря уж о среднесрочной и долгосрочной.
Россия, в свою очередь, получила в долгосрочную аренду военные базы в Сирии. У Ирана имеется гораздо более глубокая заинтересованность в Сирии и режиме Башара аль-Асада, чем у Вашингтона в слабеющей сирийской оппозиции. Что касается президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, он опасается России намного меньше, чем его османские и республиканские предшественники. При этом его отношения с НАТО и Европейским Союзом продолжают ухудшаться по мере обострения проблем соблюдения прав человека в Турции. Фактически Эрдоган уже угрожал пересмотреть союз Турции с НАТО, что было бы просто неслыханно во времена холодной войны.
Отношения России с Турцией становятся все более теплыми после завершения кризиса, вызванного инцидентом 24 ноября 2015 года, когда турецкие F-16 сбили на сирийской границе российский бомбардировщик Су-24. Что касается отношений между Турцией и Ираном, они остаются неплохими, но осторожными. Кроме того, соглашение в Астане, которого достигли три страны в мае 2017 года, без активного участия Америки, уже привело к возникновению в Сирии трех зон деэскалации военных действий.
Разумеется, возможно, что это трехстороннее партнерство не будет долгосрочным. Национальные интересы России, Турции и Ирана отнюдь не совпадают. Однако, многое здесь будет зависеть от Соединенных Штатов. Если Вашингтон сохранит свою активность в Сирии или увеличит усилия, Турция будет в гораздо меньшей степени склонна покинуть Запад ради сближения с новыми партнерами. Однако, если Соединенные Штаты «умоют руки» в Сирии, нынешний турецко-российско-иранский альянс может стать началом прекрасной долгой дружбы.
